В. Ф. Чеснок Реконструкции в Танаисе
|
Скачать 0.94 Mb.
|
|
В.Ф. Чеснок Реконструкции в Танаисе   МУЗЕЙ И ОБЩЕСТВО РЕКОНСТРУКЦИИ В ТАНАИСЕ Чеснок В. Ф. (chesnok.64@mail.ru) Статья посвящается 55-летию музея-заповедника «Танаис». Читатель узнает об истории открытия и первых исследованиях Танаиса, о людях, ставших создателями заповедника и заложивших основы его становления и развития, познакомится с эпизодами первых трех десятилетий его жизни, воспоминаниями ветеранов музея. В отрывках из хроники того времени – множество имен, дат, событийных моментов и бытовых деталей. Все это помогает воссоздать своеобразную и неповторимую атмосферу, привлекавшую в Танаис людей самых разных возрастов и профессий с творческой мыслью и умелыми руками – как своего рода нештатный актив. Самая объемная часть статьи – рассказ об археологических реконструкциях, во многом сформировавших облик музейной территории, сохранившийся и сегодня. Очерчены и возможные перспективы дальнейшего развития территории. Ключевые слова: археологи, городище, музей-заповедник (заповедник), раскопки, реконструкция, реставрация, усадьба. 55th ANNIVERSARY OF THE RESERVE MUSEUM «TANAIS» Chesnok V. F. (chesnok.64@mail.ru) The article is dedicated to the 55th anniversary of the reserve museum «Tanais». Readers will discover a history of the installation and first investigations in Tanais, find out more about people that founded the reserve and principles of its establishment and development; about episodes of the first three decades of its existence, memories of the museum’s veterans. In fragments of chronicles of that age there is a number of names, dates, events and everyday details. That all could help to recreate the unique and original ambiance that have been attracting into Tanais people of very different ages and occupations, people endowed with creative spirit and skillful hands – a kind of a freelancer staff. The largest part of the article makes a narration of archeological reconstructions that determined to a great extent the museum territory appearance, having survived till today. Key words: archeologists, ancient settlement, reserve museum, excavations, reconstruction, refurbishment, homestead. С уходом поколения тех, кто создавал с «краеугольного камня» заповедник, многолетние этапы его формирования становятся «культурным слоем», в чем-то во многом забываемым, но, думаю, что до поры до времени… Опыт тех лет будет всегда востребован, оставаясь для будущего и образцом, и загадкой, и индикатором процесса, который мы называем историей музея-заповедника «Танаис». Осознание значимости мелочей повседневности приходит, к сожалению, только во время празднования юбилейных и памятных дат… Может, в этом и есть какая-то по-своему грустная логика, упрощающая, конечно, видение, да и понимание прошлого… Но согласись, читающий эти строки, – дорого мы бы дали за возможность, не говорю – увидеть, но почувствовать хотя бы один день из городской повседневности древнего Танаиса, обстановки на городище времени проезда И.А. Стемпковского, работ П.М.Леонтьева, споров о выборе места для усадьбы в 1960 году… Бог в подробностях! Хронику официальных решений по заповеднику можно отследить по ветхим бумагам, но это архив – высохший гербарий… Живое впечатление сохраняют воспоминания, фотографии, кинокадры… «Краеугольным камнем» была идея! – идея археологического музея-заповедника, возникшая из диалога двух личностей, Семена Марковича Маркова и Дмитрия Борисовича Шелова (рис. 1,1,3): идея заповедного пространства, в котором равнозначными были бы и археологические исследования, и музейная деятельность. (Даже сегодня, спустя более полувека, естественность этого отношения к археологическим памятникам прививается с трудом – драматизм ситуации иллюстрируется положениями на таких памятниках, как Елизаветовское городище, Горгиппия, Гермонасса, где огромный опыт исследовательской, академической науки не находит воплощения в такого же уровня музейной практике). Идея в то время казалась столь фантастической, что под нее не прописывались перспективные планы: ведь все выстраивалось под случайно выпадавшие с двух телег деньги, фильтровавшиеся через Областное Управление культуры и Областной музей краеведения, филиалом которого стал новорожденный заповедник. Даже в первоначальном наименовании его был привкус недолговечности и обреченности – «Недвиговский филиал Областного краеведческого музея», а остановка электрички именовалась «Сущенково» (рис. 1,5). Как только в течение нескольких лет исследований городища (рис. 1,4) Областной музей восстановил в экспозиции разграбленную во время войны коллекцию античной эпохи, интерес к Танаису у вышестоящего начальства стал угасать… У сменяющихся директоров Областного музея в отношении филиала я наблюдал устойчивое, по-видимому, наследственное выражение недоумения, как будто к скромному пиршественному музейному столу упрямо пытался присесть и бедный родственник. Спасала стабильность археологических исследований, вера Дмитрия Борисовича в перспективность исследований, настойчивость Семена Марковича… Оба – аристократы в профессии… Но это особая тема. Поразительно – при всей кажущейся стихийности принимавшихся отцами-основателями решений в стартовый период начала 60-х гг. они настолько гармонично встраивались в эскиз, образ и объекты будущего заповедника, что остаются руководством к действиям и по сегодняшний день. Кратко их можно обозначить так: – под экспонаты – музей и лапидарий; – сохранение коллекций – фондохранилище; – экспедиционная инфраструктура – территория лагеря, столовая, душевые, баня, туалет; – доступность экспозиций – музея и открытых участков городища – для посетителей; – археологические реконструкции – формирование исторического контекста; – легкость ориентации в пространстве – аллеи, дорожки, указатели; – охранные территории – законодательно закрепленные. Со временем добавилась еще территория для массовых праздников – театральная площадка у Башни поэтов, и она остается бессменной по сей день: лучше места пока не придумать. Особая роль с первых лет заповедника принадлежала созданию реконструкций. Они строились почти одновременно на усадьбе, в экспозиции и на городище, формируя единое научно-образовательное пространство, связывая в целое мозаику исторических эпох, встраивая археологические находки Танаиса не только в привычные схемы исторической хронологии и мировой культуры, но и подчеркивая индивидуальные особенности памятника. Не говоря уже о том, что такие реконструкции были, в современной терминологии, инновационными для того времени. Их осуществлению предшествовала большая исследовательская работа. 1. Усадьба История усадьбы – пример, когда внешне стихийно принимавшиеся решения по расположению экспозиционных и хозяйственных объектов оказывались долговечными, вписываясь или становясь основой для проектировавшихся позднее перспективных планов развития территории. Скорее всего срабатывал, ставший классическим, принцип «предварительных дорожек»: вначале протоптанные тропинки, затем – дороги…. Так было при выборе мест для реконструкции двух башен, строительства – вначале кухни, затем столовой, фондохранилищ, пристроек, посадки деревьев… Сегодня жалею, что не отмечали надписями по бетону, цветом кирпича или просто краской даты строительства – то ли ввиду незначительности событий по сравнению с раскопками, то ли по традиционной российской привычке: вторичности хозяйственных проблем… Скорее потому, что все, сейчас называемое инфраструктурой, складывалось медленно, «по кирпичику», оттого и не замечалось. Стоит ли описывать «кирпичи», когда, например, дистанции между первыми зданиями музея, фондохранилища и нынешними огромны. Сейчас трудно представить, что заповедник нескольких десятилетий отапливался печами, разнарядки на уголь выбивались месяцами, не было телефона, коллекции хранились во дворе под брезентом; часами опаздывающие электрички, из своего транспорта – велосипед… Но это не воспринималось как драма, в конце концов – приходила электричка, завозили уголь и запасались дровами, в начале 80-х провели телефон. И бесконечно строили… В письменной традиции первыми описаниями усадьбы были воспоминания Владимира Яковлевича Кияшко, бывшего, хотя и недолго, но самым первым директором заповедника. Из его книги «Полвека в археологии и кое-что еще…»: «Еще зимой Семен Маркович повез меня в хутор Недвиговка осматривать будущее хозяйство. Я увидел среди заснеженной, бескрайней, абсолютно голой степи неказистое фанерное строение, но со всей бездумностью молодости дал согласие на работу… летом все выглядело намного пригляднее. Рядом с основным корпусом появились маленький сборный жилой домик, сарай и временная изгородь, вдоль дорожки торчат прутики будущих деревьев, а главное, есть первая штатная должность – сторож Родионыч…» (Кияшко, 2007, с. 92). Оставляю многоточие, чтобы позже заполнить воспоминаниями ветеранов – участников разных событий тех лет. Немного их осталось… Впервые я побывал в Танаисе со своим первым курсом на экскурсии осенью 1962 года. И потом приезжал довольно часто, когда работал в экспедиции у Станислава Никифоровича Братченко (рис. 1,2) на Ливенцовке. Копали поселения эпохи средней бронзы на нижней террасе Мертвого Донца. На верхней же через несколько лет Станислав Никифорович сделает выдающееся открытие – Ливенцовскую крепость… Слава был увлеченным человеком, много знал и умел, была в нем притягательная независимость, открытость и доброжелательность, способность сохранять эти качества при любых ситуациях и в любых кабинетах… Меня же археология интересовала предметностью, осязаемостью времени, необъяснимой метафизичностью диалога с любой эпохой. И, конечно же, ощущением свободы – как будто из душноватого лабиринта бесконечных съездов, постановлений, политэкономий, подтверждающих вопреки действительности верность, неизменность, монолитность, правильность формул, лозунгов, символов выходишь на простор, где история, как звездное небо над костром у древнего городища, изменчива, загадочна, бесконечна… И, главное, со всей бездной хронологий и событий таинственным образом вписывается в твою собственную судьбу... Из Ливенцовки привозили на усадьбу коллекции, материалы, печь с Нижне-Гниловского городища, эвакуировали в заповедник по окончании работ оборудование. Иногда ночевали в Танаисе, в щитовом экспедиционном домике. Запомнились почему-то осенние дни, непрерывные дожди, стремительные облака над изменчивой дельтой, городище, притягивающее светлой печалью, смутным ощущением – ожидания, прощания, утраты, вины… Во дворе мы укладываем в пирамиду ящики с коллекциями, укрываем брезентом и листами шифера. Затаскиваем ведрами в сарай уголь. В домике печь с потрескавшейся штукатуркой, тепло, запах сырых дров, на обоях стены между окнами пришпилены газетные вырезки, фотографии, расписание электричек, в шкафу с надтреснутым стеклом кипы книг, папок, афиш – во всем дремлющая энергия прошедшего экспедиционного лета. Дома хутора скрывали складки рельефа, и лишь крыши немногих с востока и с юга были видны, будто не преодолев любопытства, они наблюдали за новым поселенцем у городища, таким шумным в летние месяцы и пустынным в холода – надолго ли? В музейном помещении Слава сделал первую экспозицию – вещи стояли в больших довоенного производства двустворчатых канцелярских шкафах со стеклянными вставками и петлями для контрольных замков; их регулярно списывали с баланса Областного музея. В здании была и комнатка сторожа (неизменного Николая Родионовича Костромина), в ней хранились и наиболее ценные вещи. В экспедиционном домике стоял дерматиновый, огромный, старый, засаленный до лоска диван с валиками, он сохранился до моего прихода в заповедник – это пристанище мышей, гнездовища разных насекомых и историй о первом десятилетии заповедника мы торжественно сожгли во дворе музея зимой, кажется, 72-го года. Первоначальный облик усадьбы – пустырь, огражденный низким штакетником, с двумя щитовыми домиками: один для экспозиции, другой, поменьше, для сотрудников, хранения инструментов, сторожки (рис. 1,6; 4,1). Экспозиция и фонды располагались в нескольких комнатах щитового дома, рядом – палатки экспедиционного лагеря и деревянный сарай для угля и стройматериалов (рис. 4,2). Все тесно, замкнуто, зыбко, но все же свой мир. Открытые участки раскопов консервировали несколько рабочих – жителей Недвиговки под руководством Людмилы Михайловны Казаковой. Усадьба отделялась от хутора обширными огородами и казалась хрупкой лодкой, привязанной к большой барже. От хутора через усадьбу шла узкая тропа, превращавшаяся летом в каменистую дорогу, по которой недвиговцы ездили в районный центр Чалтырь и в областной – Ростов. В черте хутора эта дорога, разветвляясь на разноуровневые переулки, настолько удачно вписывалась в ландшафт, что невольно представлялось – впервые её проложили во времена Танаиса. Впрочем, я и сейчас в этом убеждён… В весенние недели нереста рыбы музейная усадьба становилась оживленным ночным рынком, куда с мешками стекались браконьеры со всей Недвиговки и покупатели из окрестных городов и поселков. – Там тоби поставылы на веранде – говорил Родионыч, имея в виду мешок с рыбой, когда я выходил за полночь из экспедиционного домика, пытаясь понять логику в выборе места для рыбного шабаша. – Изначально так повелось – добавлял Родионыч, но дату не уточнял. Может, этот рынок и послужил главным аргументом в выборе места для усадьбы, но то, что он стал причиной замены старого штакетника на проволочную секционную ограду, закрывшую и рынок и дорогу – это точно. В общем недовольстве солидаризовались и местечковая власть и браконьеры… Но как-то обошлось. Представить этот пустырь музеем с деревьями, толпами туристов, дорогами, налаженным бытом..! Нужны были большое воображение, убежденность, профессионализм. У отцов-основателей – Дмитрия Борисовича Шелова, Семена Марковича Маркова, Татьяны Михайловны Арсеньевой (рис. 1,7,8), Станислава Никифоровича Братченко, Людмилы Михайловны Казаковой – эти качества были. К 70-м годам границы музея замыкались территорией городища и усадьбой, лежащей от западного рва до линии, откуда начинался склон в низину: в створе нынешнего экспедиционного дома, бывших фондов и каменных хозяйственных построек. Понятий частной собственности на землю и приватизации еще не существовало; для колхоза земли вокруг усадьбы были неудобными в обработке: с севера изрытые еще бугровщиками, с запада – обширным котлованом загадочного происхождения (будущая территория лагеря и театральной площадки). По давней традиции эти «неудобия» стихийными схемами распределялись между недвиговцами и засаживались кукурузой, подсолнечником и овощами. Кукурузные плантации располагались и по всему периметру оборонительного рва. Урожаи были хорошие (влага с полей накапливалась во рву), и хуторяне мирились с утратой их части в качестве подножного корма студентов; жалобы больше походили на просьбы приструнить «городскую молодежь»… Баталии же чаще происходили между хозяевами созревших урожаев – ввиду неопределенности границ. Усадьба заповедника довольно быстро стала расти на запад, подминая нейтральную территорию «неудобий» (рис. 4,4,5). Недвиговцев предупреждали заранее о строительстве очередного объекта, и они сдавали огородные позиции: иногда с жалобами в колхоз и сельсовет, но чаще молча. (Предугадать бы тогда фантастическое явление Музея военной истории – можно было бы поторопиться и, перешагнув дорогу, застолбить часть земель, на которых сегодня прорастают угрюмые башни…). Скандалы по жалобам нейтрализовались визитами районного начальства – убеждались в отсутствии корыстных намерений, выслушивали экскурсии, осматривали находки… В армянской начальствующей среде района сохранялся традиционный, народный пиетет к культуре… И строительство продолжалось непрерывно (рис. 4,3). Вначале помещение для кухни, затем столовая (рис. 4,7), душевые, баня, первые постройки для хранения коллекций, экспедиционный дом (рис. 4,8) – два сборных щитовых домика, привезенных из заповедника Херсонеса (по разнарядке от Института Археологии), посадка ореховой аллеи, позже – формирование театральной площадки и реконструкция оборонительной башни – сегодняшняя Башня поэтов. С начала 90-х годов – строительство двухэтажного фондохранилища с обширными подвальными помещениями… И бесконечные посадки деревьев, из которых выживали немногие, несмотря на обильные поливы. (Скважина уже была, вода проверена визитами недвиговцев с ведрами, брали воду «для чая и кофею»…). В один из приездов тогдашний ректор Ростовского университета Ю.А. Жданов привез с собой специалиста биолога (не помню фамилии). Практические советы биолог изложил письменно на листе из школьной тетради. Но запомнились их рассуждения о необходимости создания на усадьбе микроклимата из разных растений: для начала побольше сирени, дикого виноградника, акации, ореха. Казалось метафизикой, но на практике подтвердилось – к началу 80-х усадьба укутывалась зелёным покрывалом с весны до осени. Заложили ореховую аллею. Наша сотрудница Галя Гончарова (Пономарева) при посадке под каждый саженец закладывала камень, объясняя хуторской традицией. Традиция оправдалась – орехи выстояли при всех передрягах… |
Похожие:
 |
Неповторимый Чеснок (часть 1) Ваша маленькая команда добавлена в командный режим выживания (обычный), случайно сгенерированное число участников: 6 человек] |
|
Советы Педиатра Лечебно-оздоровительные мероприятия в зимний период для профилактики орви Использовать в пищу естественные фитонциды, которые убивают вирусы (лук, чеснок) |
|
640000, Курганская обл., г. Курган, ул. Климова, 62 Договоров на право заключения договора по проектированию реконструкции и реконструкции вл-10кВ, тп-10-0,4, вл-0,4 с заменой опорной... |
|
Услуги по определению достаточности и оптимальности (неизбыточности)... Проекта поддержания операционной деятельности «Продолжение строительства и реконструкции системы авиатопливообеспечения в аэропорту... |
|
Производство строительно-монтажных работ при реконструкции Отсутствие у исполнителей четкого представления о технологии и последовательности реконструктивных мероприятий может привести как... |
|
Правила техники безопасности и производственной санитарии для парикмахерских I. Общие положения Настоящие Правила должны соблюдаться при проектировании и строительстве новых предприятий, реконструкции существующих, реконструкции... |
|
Правила техники безопасности и производственной санитарии для парикмахерского... Настоящие Правила должны соблюдаться при проектировании и строительстве новых предприятий, реконструкции существующих, реконструкции... |
|
Проведение ремонта, реконструкции и модернизации основных средств в бюджетном детском саду Основные средства бюджетного образовательного учреждения периодически нуждаются в ремонте, реконструкции илимодернизации. Данные... |
 |
Конкурсная документация открытый одноэтапный конкурс на право заключения... Открытый одноэтапный конкурс на право заключения договора на выполнение работ по реконструкции части нежилого здания ОАО «со еэс»,... |
|
Руководство пользователя 6 Операция «Получение информации о разрешениях... Сервис представления разрешения на отклонение от предельных параметров разрешенного строительства, реконструкции |
|
Заседания котировочной комиссии по рассмотрению и оценке котировочных... Исполнителя работ по разработке проекта реконструкции площади Победы по ул. Ленинградская у здания общественных организаций Сосновоборского... |
|
Техническое задание к открытому Конкурсу на выполнение работ по реконструкции... УтсиТ к организации работ по реконструкции соуэ поволжского банка Сбербанка России ОАО. Настоящие исходные данные предназначены для... |
|
Техническое задание на выполнение строительно-монтажных работ при... Сведения о строительно-монтажных работах при строительстве, реконструкции и капитальном ремонте |
|
Пояснительная записка к первой редакции проекта свода правил «Защита... Настоящий проект свода правил распространяется на правила проектирования, строительства и реконструкции объектов защиты железнодорожного... |
|
Рабочая программа дополнительного образования музей «Православной... Ноу «Лесосибирская православная гимназия» музея «Православной традиции Русской Армии и военно-исторической реконструкции». Организаторами... |
|
Конкурсная документация по проведению открытого конкурса №18/2012... СТ» проектной документации по реконструкции производственного корпуса, коммунально-инженерной инфраструктуры объектов территории... |