А. Д. Васильев. Слово в телеэфире: Очерки новейшего словоупотребления в российском телевещании
|
Скачать 2.27 Mb.
|
| ют некоторые достоинства: "В этой стране, пусть она плохенькая [!], человек не одинок, всегда придут на помощь" [Доброе утро. ОРТ. 3.9.98], всё же менталитет большинства народа оценивается весьма односторонне: "Что отличает наш российский народ? Прежде всего то, что называется словом халява" [Федерация. РТР. 29.11.98]. "В нашей неадекватной России... театр больше, чем театр" [Фрак народа. РТР. 16.2.99]. "Во многих странах коллекции находятся под охраной государства. В России собиратели старины могут стать жертвой преступления" [Дежурная часть. РТР. 19.1.99]. "Несмотря на то, что во всем мире борются за здоровый образ жизни..., Россия находится в самом начале пути к оздоровлению нации" [ИКС. КГТРК. 1.2.99]. "Верите ли вы в справедливость суда присяжных в такой непростой стране, как Россия, в которой покупаются не только судьи, но и высокие государственные чиновники?" [В мире людей. ТВ-6. 2.2.99]. "Российская политика – это постоянный перехлёст... Например, в Англии лорды выступают спокойно..." [Человек и закон. ОРТ. 3.2.99]. "Россия – страна потрясающая, в том смысле, как обдурить начальство" [Ю. Ряшенцев. До 16 и старше. ОРТ. 26.2.99]. "Только в одной стране жизнь роллера (француза, который решил на роликовых коньках обогнуть земной шар) оказалась под угрозой. Угадайте: в какой? В России он чуть под трейлер не попал" [Вы – очевидец. ТВ-6. 13.2.99]. "Удивительная у нас страна... Она не умеет бережно относиться к людям талантливым" [И. Кириллов. ОРТ. 3.3.99]. "(За рубежом) уничтожают дома аккуратно, а вот до нашей родины такие новшества еще не дошли" [Вы – очевидец. ТВ-6. 13.2.99]. "Вообще журналистов и телевизионщиков не любят только в России" [О. Романова. Пятая колонка. Ren-TV – 7 канал. 24.9.00] и т.д. Если кратко подытожить, то "противно жить в такой стране, но надо жить..." [И. Кобзон. Скандалы недели. ТВ-6. 13.3.99]. Суть Великой Отечественной войны заключается в том, что "схватились не два народа – два монстра" [Утро. ОРТ. 20.9.94]. Вопросы геополитики и будущего России, по-видимому, рассматриваются в том же ключе: "Пусть наши дети поймут, что лучше: прозябать на 1/6 части суши или жить в небольшом [!] независимом государстве" [В. Портников. Пресс-клуб. ОРТ. 9.4.96]; Перспективы России видятся довольно определенно: "Это наша проблема – слишком большая страна" [А. Любимов. Один на один. ТВ-1. 5.10.95]. "Широка страна моя родная"... Действительно ли "широка?" А нужна ли нам [?] такая большая страна? А если нам просто взять – и провести границу по Уральским горам?" [Один на один. 26.10.95]. "[Петр:] Есть т[э]рмин "территория бывшего Советского Союза", а я придумал т[э]рмин "территория будущей России". [Настя:] А не слишком ли маленькой она окажется? [Петр:] Не знаю, посмотрим..." [Те Кто. ТВ-6. 30.7.98]. Ср. следующий диалог по поводу заявления С. Говорухина о том, что Россию распродают: "[Л. Жуховицкий:] Это еще хорошо, что Россию продают – за это деньги можно получить. [А. Вайль:] И лучше в розницу, чем оптом" [Пресс-клуб. Останкино. 20.6.94]. Кстати, в силу своих возможностей российские журналисты готовы оказать необходимую помощь: "Мы ... шли под пулями российских войск..., вообще выполняли свой долг..., подбирали раненых чеченцев" [В. Лусканов. НТВ. 5.3.97]. Спасение пока еще возможно; так, в области алюминиевого производства "для загнанной в угол российской науки общение с Западом – словно глоток воздуха" [ИКС. КГТРК. 22.9.98]. Впрочем, остаются еще и такие сферы жизни, в которых мирное соревнование не вполне проиграно: "Американцы и русские почти сравнялись друг с другом по количеству супружеских измен, причем последние чуть ли не превосходят былых противников по холодной войне в отношении сексуальной безответственности" [М. Назарова. Доброе утро. ОРТ. 30.9.98]. "Это настоящие черты русского характера – хотеть и добиваться своей цели"; примечателен, однако, повод для этого комментария: "Вы видите одну из самых красивых девушек в мире, и, конечно, это русская девушка" [Инга Дроздова, фотомодель журнала "Плейбой", которая живет и работает в Австралии и США. – Башня. РТР. 27.11.98]; такой подход, кажется, не вызывает возражений: "Наши девушки куда лучше западных порнозвезд" [РТР. 22.11.98]. В подобном направлении предполагается устремить поиски путей к повышению цивилизованности: "Когда-нибудь в России станут без предрассудков [!] относиться к изображению голого тела? – В России всё [!] должно быть распродано. Просто надо, чтобы сменилась кровь..." [Акулы пера. ТВ-6. 5.10.98]. Как уже отмечалось, взаимные замены русского и российского нередко могут происходить по причине не вполне конкретных переводов иноязычных текстов. Известно, что в некоторых языках отсутствует различение понятий ‘русский’ и ‘российский’. Например, в английском прилагательное Russian является, по существу, синкретичным, так как служит для выражения референтов, не различаемых сознанием носителей этого языка – и с их точки зрения является естественным. Однако ту же недифференцированность ‘русского’ и ‘российского’ можно обнаружить как во многих синхронных переводах иностранных текстов, так и в текстах оригинальных, возможно, имитирующих это неразличение. В качестве наиболее вероятных причин последнего выступают предположительно воспроизведение черт иного (не русского) языкового сознания, призванная объективизировать содержание высказываний чужестранцев и подчеркнуть рационалистично-беспристрастное отношение журналиста к излагаемой информации, либо стремление теледеятелей, заведомо уверенных в "нецивилизованности" и России, и русского языка, подняться хотя бы с помощью вербальных приемов до "уровня мировых стандартов". Самым наглядным образом подобные факты заметны при сопоставлении сообщений об одном и том же событии: "Нефть из российского танкера "Находка" достигла префектуры Фукуи" [Вести. РТР. 8.1.97]; ср.: "Нефтяное пятно от русского танкера достигает японских берегов" [пер. с англ. WTN – Афонтово. 8.1.97]. Ср. интересные примеры вариативности: "Сегодня там (на международном экономическом форуме в Давосе) – российский день" [Вести. РТР. 30.1.99] – "Именно русские вносят в их (давосцев) жизнь приятное разнообразие" [Зеркало. РТР. 31.1.99] – "Блестящая история русских в Давосе подошла к концу" [Обозреватель. ТВ-6. 31.1.99] – "Вчера в Давосе был пресловутый большой русский день. Ну, не такой уж большой, но русский" [Н. Сванидзе. Зеркало. РТР. 31.1.99] – "Борис Березовский считает, что напрасно опустел когда-то русскоязычный Давос" [Обозреватель. ТВ-6. 31.1.99]. Наряду с этим, всё чаще можно наблюдать подмену российского русским в русле упомянутой тенденции к неразличению соответствующих понятий. Так, встреча "двух первых леди" (т.е. Х. Клинтон и Н.И. Ельциной) в редакции одного из московских журналов проходила в рамках мероприятия "Русские женщины на пороге ХХI века" [Время. ОРТ. 2.9.98]; объявленной целью приезда американской делегации в Москву было установить, "насколько откат правительства (России) влево повлияет на судьбу русских реформ" [Новости. ОРТ. 10.12.98]. В переводе заявления вице-президента Международного валютного фонда С. Фишера говорится: "Русским придется сделать очень много, прежде чем эти средства (предполагаемые кредиты МВФ) будут выделены" [Вести. ОРТ. 2.9.98]. Некий "француз вместе с русскими учеными разрабатывает сейчас способ извлечь гиганта (мамонта) из вечной мерзлоты (на о. Таймыр)" [О. Шоммер. Новости. ОРТ. 10.1.99]. "Западные телекомпании снимают только то, что интересно их зрителям. А события создаете вы, русские", – с хитрой улыбкой говорит датчанин" [С. Рахлин. Вести. РТР. 17.5.98]. Ср. то ли подражание подобным суждениям, то ли логическое продолжение их в речи российских журналистов: "Иностранные корреспонденты (в репортажах из Чечни) будут продолжать рассказывать миру, как русские решают свои внутренние дела в своей непредсказуемой России" [Вести. РТР. 17.5.98]. "Ни русские, ни чеченцы пока не представили ясных планов возвращения останков погибших (трех англичан и одного новозеландца, сотрудников телекоммуникационной фирмы, как выяснилось позже, агентов западных спецслужб) на родину" [Вести. РТР. 11.12.98]. "Хроника русской жизни в репортажах иностранных журналистов" [Реноме. Ren TV – 7 канал. 2.2.99]. "Американцы поставили балет специально для русской балерины (Н. Ананиашвили)" [Время. ОРТ. 21.10.98]. "Французы вручают приз С. Маковецкому как лучшему русскому актеру" [РТР. 30.1.99]. "В ходе операции (весьма гипотетической – А.В.) им (офицерам российской ФСБ) пришлось бы убивать русских милиционеров" [Время. ОРТ. 24.1.98] и проч. Еще пример подобной отстраненности: "После 17 августа всем на Западе стало ясно, что русские не могут заплатить такие деньги (долги по ГКО)" [А. Лившиц. Подробности. РТР. 16.11.98] (ср. пример иного смешения: "В 79-м году на (Авиньонский театральный) фестиваль впервые была приглашена русская (т.е. советская? – А.В.) труппа Георгия Товстоногова" [Доброе утро. ОРТ. 10.7.98]. Нередко русский и российский совмещаются в пределах одного контекста – при передаче высказываний носителей иных языков. И в таких переводах тоже уравниваются разные понятия, будучи нивелированными словесно – аналогично точке зрения зарубежного наблюдателя: "Российский гражданин (обнаруженный английской полицией в туннеле под Ла-Маншем) объяснил, что он прошел почти пятьдесят километров. Однако полиция считает, что это розыгрыш и русский попал туда, переодевшись служащим" [Доброе утро, Россия. РТР. 10.12.98]. "Сегодняшние санкции против семи российских оружейных компаний – блеф. Они вряд ли смогут помешать русским" [ТВ-6. 29.7.98]; ср. тематически близкое сообщение: "Страны НАТО всё пристальнее присматриваются к русскому оружию как товару. Наши вертолетостроители могут праздновать победу (т.е. продажу партии российских вертолетов иностранным государствам для вооружения их армий)" [Вести. РТР. 18.11.98]. Прилагательное российский используется либо как совершенно нейтральное в оценочном отношении, либо как явно мелиоративное, например: "Спектакль – истинно российский!" [Новости. Останкино. 30.8.93]. "Жанна д’Арк в исполнении Инны Чуриковой поразила нас своей российской достоверностью" [Лев Николаев. Цивилизация. ОРТ. 27.6.98]."Покупайте российское мороженое "Смайл"!" [англ. a smile – ‘улыбка’. РТР. Июнь. 98]. "Алла Пугачева – любимица российского народа" [Вести. РТР. 15.5.98]. "Российский еврейский конгресс. Ханука в России – самый веселый праздник еврейского календаря" [Анонс. РТР. 13.12.98]. "Сегодня даже [!] учителям средней школы ясно, что российский покупатель не пойдет в супермаркет с обшарпанным полом" [Утренний экспресс. РТР. 18.10.97]. "Это человек (чемпион по боксу), которым гордятся все российские люди" [КГТРК. 30.1.99]. "Руководящие российские мужики были ей (премьер-министром Турции Челен) совершено очарованы" [П. Фельденгауэр. Итоги. 12.9.93]. "Кобзон понимает важное значение моды в российской жизни" [РТР. 28.11.98] и т.п. Особо следует упомянуть об использовании русский / российский в качестве составной части сложных прилагательных. В основном выбор одного из указанных компонентов и характер его употребления определяются указанными уже тенденциями, например: "Российско-американский экипаж космического челнока" [здесь же говорится о "российской станции "Мир". – Время. ОРТ. 14.12.98] – "В Москве отмечали открытие русско-американского актерского агентства" [Доброе утро. ОРТ. 29.4.98] и т.п. Правда, иногда семантика прилагательных, образованных по такой модели, оказывается довольно неясной и даже загадочной: "В Берлине с успехом прошли дни германо-российской экономики" [что позволяет предположить существование некоего межгосударственного экономического образования. – Останкино. 18.9.93]. "Российско-якутская дружба" [в этом случае, напротив, поневоле можно задуматься о масштабах суверенитета одного из субъектов Российской Федерации – Вести-Про. РТР. 6.9.97; так же – но, конечно, в ином аспекте – парадоксально с исторической точки зрения сообщение о продовольственной помощи, исходящей от "Финляндии – давнего друга России" – Доброе утро". ОРТ. 10.11.98]. В сюжете французской журналистки Ф. Морель о гимнасте Дм. Карбаненко и ее, и его слова даются в синхронном переводе, по-видимому, отечественной переводчицы (хотя Карбаненко – герой репортажа – говорит здесь только по-русски): после рассказа об успехах, которых "достиг на своей второй родине спортсмен", ставший "два года назад в составе русской команды чемпионом" – демонстрируется "дом, в котором вырос русско-французский чемпион", с комментарием героя очерка: "Я не мог представить себе, что буду побеждать русских в России (на чемпионате)". Журналистка резюмирует: "Он и русский, и француз: у него двойное гражданство" [Реноме. Прима-ТВ. 5.7.98]. Таким образом, по крайней мере, значительная часть зрителей остается в неведении относительно национальности персонажа; вероятно, в данном случае формируется привлекательный космополитический образ. Уже в течение нескольких лет в речевой оборот активно вводится слово россиянин, очевидно, призванное заполнить лакуну, возникшую после исключения из активного лексикона употребительного ранее (особенно – в текстах средств массовой информации) словосочетания советский человек. ср.: россияне – 1) ‘жители России; граждане России’; 2) ‘люди, родившиеся в России; имеющие российское гражданство’ [ТС-ХХ]. Существительное россиянин используется не только в качестве своеобразного гиперонима по отношению к существительным, обозначающим представителей многочисленных национальностей, населяющих Российскую Федерацию, но также и в роли стилистически окрашенного элемента, позволяющего придавать высказываниям официальных должностных лиц высокую торжественную тональность. Именно благодаря частотности в подобных текстах слово россиянин, вероятно, уже глубже укореняется в повседневном бытовом дискурсе многих носителей русского языка, утрачивающих представление о четкой соотнесенности именований с реалиями. Этому и служит стимулируемый перенос акцента на государственную, а не национальную принадлежность, сказывающийся в речи прежде всего русских, а также лиц некоторых иных национальностей. Обычно употребление слова россиянин является вербальным индикатором и инструментом нивелирования объектов по национальному (или, может быть, по "вненациональному" признаку); возможно, интенцией говорящего в действительности является добросовестное стремление способствовать интеграции многонационального населения, например: "Это российское, это лучшее (о науке). Мы перестали гордиться тем, что мы россияне. ... Основное для всех россиян, вне зависимости от национальности, вероисповедания, – это культура, это то, что всех объединяет" [М. Кривцова. Доброе утро. ОРТ. 12.98 – хотя можно было бы несколько усомниться в тезисе о единстве культуры, по крайней мере, в настоящее время, а следовательно, и в безупречности аргументации]. Еще более распространены высказывания, в которых слово россиянин выступает как стилистически нейтральное, что, по-видимому имплицитно должно неоспоримо констатировать реальность существования денотата: "Опра Уинфри для американца – все равно что для любого россиянина Леонид Якубович" [Новости шоу-бизнеса. СТС. 10.10.98; впоследствии в анонсе – о той же : "Опра – самая богатая ведущая самого популярного ток-шоу". Ren TV – 7 канал. 1.2.99]. "Для телезрителя, то есть россиянина, потасовки на политических мероприятиях уже стали привычными" [Вести. РТР. 31.1.99]. "Свыше десяти миллионов россиян работает на продовольственных и вещевых рынках" [Доброе утро. ОРТ. 2.12.98]. "В Анголе разбился самолет АН-12, погибли четыре россиянина" [Новости. ТВ-6. 2.2.99]. "Важно, чтобы российская экономика покоилась на здоровой основе, чтобы россияне жили достойно" [перевод интервью испанского экономиста. Вести. РТР. 31.1.99]. "Потребность в празднике неистребима у россиян, как и способность выживать" [Неделя высокой моды в Москве. РТР. 28.11.98]."Характер русского народа, россиян, как сейчас говорят..." [министр здравоохранения. – Здоровье. ОРТ. 18.6.99]. "Вчера у нас, у россиян, появился новый чемпион по хоккею" [Доброе утро. ОРТ. 16.4.99]. Иногда говорящий, очевидно, считает нужным уточнить семантическое наполнение слова: "Присутствуют ли россияне, российские граждане на церемонии вручения (Нобелевской) премии?" [А. Малахов. Доброе утро. ОРТ. 4.12.98] или дать ссылку на наиболее вероятный известный источник его популярности: "Объяснить уважаемым россиянам, как любит называть их (не "нас"! – А.В.) президент..." [А. Разбаш. Час пик. ОРТ. 29.1.98 – эфир 2.11.98], хотя даже некоторые изредка звучащие с телеэкрана суждения позволяют предположить, что эта назойливая новация последних лет не всеми воспринимается одинаково, пусть даже и будучи освящена высшей государственной властью: "Мне противно, когда президент говорит: "Россияне!.." Какие россияне? Откуда взялись?.." [С. Колтаков. Перпендикулярное кино. РТР. 27.4.97]. Это слово может расцениваться как официозный штамп, и в таком качестве обыгрывается юмористически, например: "Доброе утро, россияне! Добрый вечер, японцы!" [Доброе утро, Россия. РТР. 3.2.99]. Трудно сказать, насколько вариативность восприятия и оценки слова россиянин в сегодняшней речи осознаётся носителями иных языков, однако плоды всячески поощряемой тенденции к вытеснению русского россиянином на основании их якобы полной взаимозаменяемости наблюдается даже в мелькнувшей на телеэкране вывеске магазина в пограничном с Россией китайском городе: "Новый россиянин" [Время. ОРТ. 13.9.98]. По-видимому, до сих пор сохраняющееся за рубежом отношение к Российской Федерации как к полноправному преемнику Советского Союза присутствует и в российских телевизионных текстах (например: "Во время ближневосточных войн Россия в лице СССР была на стороне арабов" [Вести. РТР. 20.1.99]). Уже упомянутое стремление к эвфемизации (или псевдоэвфемизации?) выливается в попытки за счет подмены слов подменить и понятия – и таким образом пересмотреть и переоценить исторические факты или, по крайней мере, иначе расставить смысловые акценты, перестраивая таким образом картину мира в сознании носителя языка за счет нарушения способности ориентироваться в историческом времени. Формулировки, к которым прибегают авторы подобных высказываний, производят впечатление каких-то головоломок, разгадать которые можно, лишь обратившись к подлинной хронологии реальных событий. Например, сообщается о том, что "орден Славы – один из самых почитаемых в российской армии орденов" [Вести. РТР. 8.11.93], однако известно, что эта награда была учреждена 8 ноября 1943 г., то есть – в СССР. Ср.: "... В зале мемориала на Поклонной горе, где увековечены имена Героев Советского Союза и России, получивших это звание в годы Великой Отечественной войны" [Новости. Останкино. 3.5.95]. Особенно распространены подобные хронологические несообразности в сообщениях о юбилеях предприятий, государственных учреждений и ведомств, например: "Российская разведка отмечала свое 75-летие" [Вести. 22.12.95]. "Здесь (в Челябинске) 65 лет назад сошел с конвейера первый российский гусеничный трактор" [Время. ОРТ. 23.2.96]. "75-летие гражданской авиации в России" [ТВК. 6.2.98]. "80-летие Главного разведывательного управления России" [ОРТ. 5.11.98]. "Официальной датой рождения российского угрозыска считается 5 октября 1918 года" [Дежурная часть. РТР. 6.10.98] и мн. др. Ср. также: "Фильм о приезде в Красноярск первого российского космонавта Юрия Гагарина" [ИКС. КГТРК. 5.11.99]. "Агрегаты Красноярской ГЭС работают уже 30 лет... Честь и хвала российским гидростроителям" [Афонтово. 12.2.99]. Иногда эвфемизация подчеркивается говорящим: "В краевом архиве немало интересных документов об истории первых дней Красной Армии, которую теперь называют российской и которой в этом году исполнилось уже 80 лет" [Афонтово. 27.2.98]. Употребления прилагательного советский избегают и иными путями, например: "10 ноября 1917 года был подписан декрет о создании народной милиции" [Доброе утро. ОРТ. 10.11.98], или: "(Министр) присутствовал на концерте ансамбля песни и пляски, посвященном 80-летию создания (...) армии" [Доброе утро. ОРТ. 18.2.98]. Совмещение тех же приемов умолчания и эвфемизации применялось и в трансляции юбилейных торжеств 9 мая 1995 г. из Москвы, где слово советский вообще не использовалось (по крайней мере, в текстах официальных выступлений и комментариев дикторов) либо заменялось местоимением наш ("наш народ", "наша победа", "наша армия" и др.). Желание объединить, казалось бы, уже совершенно оторванные усилиями СМИ друг от друга понятия в некоторых случаях приводит к возникновению любопытных неологизмов: "Для тех, кто проводит военную реформу, важно учитывать советско-российские традиции" [Вести. РТР. 2.12.97]. Особенно распространены замены советского на российское при атрибуции произведений, созданных в Советском Союзе, и деятелей искусства, период активного творчества которых пришелся именно на советскую эпоху, например: "исполнилось 70 лет Алексею Баталову – одному из самых обожаемых актеров российского кино. Все эти годы он играл самые положительные образы в отечественных фильмах" [Новости. ТВ-6. 20.11.98]. "Награждена известная российская балерина Екатерина Максимова" [Доброе утро. 1.2.99[ – или: "Фильм "Дерсу Узала" Акира Куросава создал совместно с российскими коллегами" [Доброе утро, Россия. РТР. 7.9.98 – этот фильм был снят в 1975 г.]. Правда, изредка звучат более точные формулировки: "Интервью мэтра советского и российского кинематографа Никиты Михалкова" [С. Кучер. Обозреватель. ТВ-6. 31.1.99]. Замещение советского в подобных ситуациях производится и при помощи россиянин, ср.: "Обладателями "Золотого мяча" становились и россияне Лев Яшин. Сергей Белан..." [Новости. ТВ-6. 22.12.98] – "Л.И. Яшин (1929 – ), один из лучших вратарей мирового футбола, в 1954-1967 гг. – член сборной команды СССР" [8. С. 1575]. Столь же фактически неверным, но, по-видимому, в той же степени пропагандистско-идеологически целесообразным и оправданным является замена советского русским: "В семьдесят девятом году на (Авиньонский театральный) фестиваль впервые была приглашена русская труппа Георгия Товстоногова" [Доброе утро. ОРТ. 10.7.98]. "Песня из сериала о русском разведчике" [Угадай мелодию. ОРТ. 13.1.99] – хотя речь идет о песне "С чего начинается Родина" из фильма "Щит и меч"]. "Конференция "Владимир Высоцкий и русская культура 60-х – 70-х годов" [ТВ-6. 8.4.98 – хотя творчество В. Высоцкого – всё же, скорее, феномен именно советской культуры]. Торжества по случаю вывода Западной группы войск из Германии, лишь впоследствии проанализированного и оцениваемого теперь весьма неоднозначно, в тот момент сопровождались восторженными комментариями – как некий триумф: "День вывода русской армии из Берлина, как и День Победы, остается праздником со слезами на глазах" [Новости. Останкино. 1.9.94]. Приблизительно то же можно наблюдать в спонтанной речи интервьюируемых. Например, офицер, уволенный из армии при "сокращении" (т.е. расформировании и ликвидации) полка стратегической авиации, более полугода не получавший зарплату и вынужденный распродать свою мебель, чтобы купить контейнер для вещей при переезде, определяет свой статус так: "Вот я – советский бомж, или какой там – русский, который честно отдал родине двадцать два года" [Новости. ТВ-6. 9.12.98]. В пределах одного и того же телесюжета могут быть противопоставлены советский, с одной стороны, и русский, российский – с другой. Так, в передаче "Служу России!" рассказывается об американском капрале, "потерявшем ногу на советской мине в Намибии" и совершающем теперь кругосветное путешествие на мотоцикле (комментарий журналиста: "Надо не рассчитывать на общество, надо самому делать жизнь"); затем Ю. Науман, директор Дома инвалидов войны в Афганистане, делится своей уверенностью в том, что этот капрал "станет примером для наших русских, российских ребят" [видимо, взамен А. Маресьева. – ОРТ. 19.1.97] (ср. в другой передаче – о занимающемся в России фермерством африканском негре: "русский, российский крестьянин Кен Мурунга" [Сделай шаг. ТВ-6. 3.5.96]). Многочисленны случаи подмены понятий путем использования прилагательного российский, существительного россиянин, совершенно неуместных в контексте некоторых высказываний. По-видимому, с какой-то точки зрения это совершенно естественно: прилагательное советский, ранее активно замещавшее русский, теперь, в свою очередь, становится табуированным, нуждающимся в эвфемизации. Ср. почти назойливую устойчивую сочетаемость: "бывший СССР", "бывший Советский Союз", вероятно, долженствующую подчеркнуть окончательность исчезновения этого государства с политической карты, а заодно – и из памяти прежних его граждан вместе со всеми былыми представлениями о мироустройстве. Поскольку в действительности эти перемены с исторической точки зрения произошли почти молниеносно, то неизбежны частые оговорки: "Это будет нарушением советского законодательства... Простите, российского" [зам. министра иностранных дел РФ. ОРТ. 10.4.98]. "Только испытание ядерного оружия в России, в Советском Союзе отодвинуло конец света [предсказанный в 1930 г. Е. Рерих на 18.10.1949]" [А. Зараев, астролог. Доброе утро. ОРТ. 14.1.99]. "Вы очень хорошо сделали, что показали российских, советских дипломатов времен (второй мировой) войны" [Очевидец. 28.3.99]. "Возглавляет её (экологическую подсекцию ООН) господин Сахаров, наш русский товарищ, российский, я имею в виду" [Здесь и сейчас. ОРТ. 25.5.99]. Прилагательное советский – экспрессивно-оценочный ореол которого исторически недавно был несомненно положительным, – по мере развертывания процессов, именуемых перестройкой, а затем – реформами, сначала всё более ощутимо нейтрализовалось и впоследствии стало употребляться как негативно-оценочное (так же, например, как и существительное коммунизм и производные от него). Это может достигаться не только путем сочетания прилагательного советский со словами, обозначающими какие-то абсолютно отрицательные явления (типа советская интервенция) или впоследствии объявленные таковыми лишь по причине их принадлежности прежней государственной системе (типа советская внешняя политика); ср. также: "Ангарск, который раньше показывали иностранцам как чудо советской гигантомании, теперь повис у "Седанко" как камень на шее" [в результате акционирования и приватизации ранее государственного предприятия. – Вести. РТР. 31.1.99]. Довольно активно используется также введение прилагательного советский в контекст высказывания, повествующего о стихийных бедствиях, техногенных катастрофах, прочих чрезвычайных происшествиях, например: "Там (в Никарагуа) разбился самолет советского производства АН-26... Все 26 человек, находившиеся на борту, погибли" [Новости. ОРТ. 23.1.99]. При этом не указывается, чтó именно могло стать причиной катастрофы в данном случае – важно лишь, что самолет был советским, и это уже, очевидно, расценивается как самодостаточная и всё объясняющая информация. Неполноценность, ущербность советского плавно перемещается и на российское, причем вроде бы соблюдается уже объективная историческая преемственность и противопоставление сменяется приравниванием российского к советскому: "Всего одно поколение советских, а затем российских людей успело отметить три конституции" [Новости. ОРТ. 12.12.98]. Упомянутые выше негативные характеристики национального характера могут подчеркиваться и с помощью имплицитного упоминания оппозиции советский / русский. Например, в одном из информационных сюжетов рассказывается о том, что Чешская ассоциация русистов наградила чешского режиссера И. Менцеля медалью за экранизацию романа В. Войновича "Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина"; передаются слова режиссера: "В фильме нет издевки над народом – это фильм, направленный против прежнего режима". Однако ведущая Л. Вербицкая тут же заявляет: "Русский солдат Иван Чонкин начинает новую жизнь" [Утро. Останкино. 3.11.94]. Форсированное введение в речевую практику прилагательного российский как гиперонима, доминирующего по отношению к советский, а также русский, вызывает комментарии говорящих, упоминающих об узуальности такого риторического и пропагандистского приема: "... Об истории первых дней Красной Армии, которую теперь называют российской" [Афонтово. 27.2.98]. "То, что удалось добиться русской дипломатии, или, как сейчас принято выражаться, российской..." [В. Третьяков. Один на один. ОРТ. 25.5.97]. "(Ведущий:) Так вы русский, украинский или советский художник? (Б. Краснов:) Я, скорее, российский, как теперь принято говорить" [Астролябия. ТВ-1]. Эта узуальность тщательно и последовательно поддерживается теледеятелями в их высказываниях, что хорошо заметно в случаях тут же исправляемых оговорок: "Еще ваши родные имели отношение к рус... российской политике дореволюционной" [Н. Сванидзе – Е. Велихову. Зеркало. РТР. 6.12.98]. Прилагательное российский используется для квалификации ментальных черт: "(В "Чайке" показано) формирование нашего российского характера" [М. Захаров. Вести. 22.9.94]. Его считают удобным и для использования в игре слов; так, по поводу высказываний индийского дипломата, заявившего, что российскому народу чужд расизм, но не очень четко произносящего звуки русской речи, журналист каламбурит: "Российский народ" и "расистский народ" – какое страшноватое созвучие!" [Сегоднячко. НТВ. 2.2.99]. Судя по обилию суждений и их довольно четко прослеживающимся тенденциям, русский менталитет является весьма существенной помехой на пути к постоянно прокламируемому достижению Россией статуса "цивилизованного государства". Иногда рецепт панацеи формулируется почти предельно лаконично: "Надо вместо национального самосознания – гражданское. Тогда всё встанет с головы на ноги" [В. Листьев. Тема. Останкино. 23.7.93]. Профессор американского университета поучает группу высокопоставленных российских чиновников: "Надо сменить образ мышления, перестать быть безынициативными мечтателями и ворчунами" [Новости. Останкино. 7.3.92]. По мнению другого – российского – профессора Л. Гордона, "главное – новый мировой порядок. То, что происходит в Ираке, Югославии, – это хорошо. Это соответствует нашим [?!] национальным интересам, общечеловеческим ценностям. Без мирового правительства человечество погибнет" [Останкино. 3.93] и др. Страстными провозвестниками подобных идей выступают разные телеперсонажи: "Российский – вне национальности! – землевладелец-собственник способен обеспечить..." [Ю. Черниченко. Тема. ОРТ. 12.5.98]. "Преступный мир блокирует усилия тех государственных деятелей, которые способствуют созиданию российской культуры, я подчеркиваю, именно не русской, а российской" [Н. Подгорнов, бывший губернатор Вологодской области – после оглашения ему судебного приговора и объявления амнистии. Вести. РТР. 2.12.98]. Еще более целенаправленно и сконцентрированно возможности и подходы (от умеренных до радикальных) к решению зачастую ими же и создаваемой проблемы декларируются в высказываниях специалистов по вопросам государственной политики и межнациональных отношений. Так, Р. Абдулатипов считает, что "отказаться от графы ‘национальность’ в паспорте не позволяет отсутствие зрелого гражданского общества... Со временем, когда национальность для россиян перестанет быть понятием правоопределяющим, от него можно будет отказаться" [Доброе утро. ОРТ. 25.10.97]. В. Новодворская решительно резюмирует: "Пусть у нас все будут россиянами... Убрать национальную идентичность из этнического сознания..." [Зеркало. РТР. 26.10.97].С точки зрения В. Познера, "в конце двадцатого века делить людей по национальности – это позорище... Об этом надо говорить... не в смысле "кто виноват", а "что делать"... Это важнейший вопрос..." [Мы. ОРТ. 7.12.98]. Эмоционален в той же передаче В. Зорин, председатель комитета по делам национальностей Государственной Думы: "Избавиться от этого кошмара, который мы иногда сами на себя напускаем (т.е. указывать национальность в документах)... Пора всем становится россиянами" [Мы. ОРТ. 7.12.98]. Если пытаться прогнозировать дальнейшие эволюции компонентов пары русский / российский, то кажется не особенно затруднительным предвидеть, что русский будет все быстрее утрачивать денотативную основу; более того, оно может перейти в пласт пейоративной лексики. Через какое-то время (вполне вероятно, исторически – довольно непродолжительное) соответствующие речедеятели откажутся от идентификации и самоидентификации при помощи этого слова. Активно насаждаемое употребление слова россиянин, семантически нечеткого и расплывчатого, знаменующее качественно иное направление в решении национальных вопросов, позволит заполнить наметившуюся лакуну (которая в немалой степени из-за него и возникла). Прилагательное российский, предлагаемое как нейтральный, эвфемистический эквивалент русского, вследствие психолого-пропагандистских манипуляций также способно приобрести негативно-оценочный оттенок, но сегодня пока неизвестно, какое слово придет ему на смену. По крайней мере, довольно скоро собственно русские рискуют остаться без полноценного этнонима, что, в свою очередь, в совокупности с другими факторами может поставить под сомнение само существование русской нации как таковой. Трудно пока сказать, на какой стадии сегодня находится описанный лингвистический эксперимент; следует ли считать, что какая-то фаза процесса завершена или еще продолжается. Однако можно догадываться о некоторых перспективах, достаточно гармонично согласующихся с экстраполяцией мифогена мировое сообщество на реальность: "Из печати исчезло слово русский. Люди начинают определять себя как россияне. Это колоссальный шаг вперед. Но до тех пор, пока люди будут определять себя как земляне, пройдет еще немало времени" [Д. Радышевский. Пресс-экспресс. ОРТ. 15.1.97]. |
Похожие:
 |
Магические слова. К. Бессер-Зигмунд В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Евангелие от Иоанна, 1: 1) |
|
Происхождение слов. Названия животных Многие знают, что слово "помидор"... Многие знают, что слово "помидор" в переводе означает "золотое яблоко", "одеколон" "кельнская вода", а слово "крестьянин" видоизмененное... |
|
Слово живое и мертвое Автор этой книжки не лингвист и отнюдь не теоретик. Но когда десятки лет работаешь там, где главный материал и инструмент – слово,... |
|
Бюллетень новых поступлений за июнь года Владимир, нб влгу общественные... Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу: пер с англ./ Э. Гофман; под ред. Н. Н. Богомоловой, Д. А. Леонтьева. Москва:... |
|
Слово главного редактора Слово главного редактора. //Стратегия России. – 2016.№2, февраль. (Круглый стол: «Пути российской цивилизации») |
 |
Свистунов: Спасибо большое. Теперь я бы хотел передать слово Ковальчуку... Сейчас я передаю слово Константину Юрьевичу Носкову, руководителю Аналитического центра |
|
Краткая инструкция для участников гвэ, зачитываемая организаторами в аудитории Текст, который выделен жирным шрифтом и приводится в рамке, должен быть прочитан участникам гвэ слово в слово. Это делается для стандартизации... |
|
Инструкция для участника егэ, зачитываемая организатором в аудитории перед началом экзамена Текст, который выделен жирным шрифтом должен быть прочитан участникам егэ слово в слово. Это делается для стандартизации процедуры... |
|
Ерёмина Е. С. Гиперактивное поведение у детей школьного возраста Если разобрать слово более подробно, то это будет выглядеть следующим образом: «Гипер…» (от греческого Hyper – над, сверху) – составная... |
|
Книга I: история любви 18 Хоффера и Осмонда, но и содержит слово, которое ни мне, ни Энн не кажется подходящим для описания эффектов этих веществ. Само слово... |
|
Инструкция для участника государственного выпускного экзамена, зачитываемая... Текст, который выделен жирным шрифтом, должен быть прочитан участникам гвэ слово в слово. Это делается для стандартизации процедуры... |
|
Б. Инструкция: "Здесь написаны слова. Одно слово по смыслу не подходит. Скажи, какое это слово" При работе с исключением слов-понятий, чтобы плохая техника чтения детей не повлияла на выполнение главной цели задания, целесообразно... |
|
Ш ергин Б. П. Слово о Ломоносове // Древние памяти: Поморские были... Ум веселится, вспоминая Ломоносова. Радуется мысль, соглядая его жизнь и дела. Любо говорить о Ломоносове, и если я скажу звягливо... |
|
Инструкция для участника государственного выпускного экзамена по... Текст, который выделен жирным шрифтом, должен быть прочитан участникам гвэ слово в слово. Это делается для стандартизации процедуры... |
|
Слово декана филологического факультета мгу проф. М. Л. Ремневой Мгу профессора М. Л. Ремневой, очерк научной деятельности В. С. Виноградова, написанной сотрудниками кафедры иберо-романского языкознания,... |
|
Оболенский Александр Митрофанович народный президент миф или реальность?... |