Заключение
Роман А. Б. Мариенгофа «Циники» написан в стиле псевдодокументальной хроники, ведущейся от имени главного героя Владимира – историка, представителя «старой» интеллигенции. Повествование фрагментарно, рассказы о жизни и быте главных героев разрываются вставками из газетных публикаций и цитатами из официальных документов, выборка которых крайне избирательна, что не дает возможность составить целостного представления о повседневной жизни советских граждан в рассматриваемый период. Несмотря на эти композиционные особенности, текст романа позволяет проследить динамику изменений, коснувшихся некоторых аспектов повседневной жизни представителей «старых» классов в «новом» обществе.
Лейтмотивом романа является тема приспособления героев к жизни в новых реалиях. Стратегии выживания, описанные в романе, в полной мере отражают особенности адаптации представителей нетитульных классов в новом обществе. Так, продажа личных вещей и обращение к услугам пригодившихся при новой власти доброжелателей составляли основу существования значительной части буржуазии и лиц, к ней причисляемых.
В вопросах взаимного восприятия народа и власти роман выступает в качестве изображения общества в миниатюре. Герои «Циников» придерживаются различных взглядов и мнений в отношении большевиков – от прямого участия в политической в жизни в образе Сергея до отрицания нового режима и стремления остаться в зоне действия старых привычек и закономерностей в лице Владимира, что является иллюстрацией плюрализма мнений в обществе в первые годы советской власти. В своем романе автор избегает прямого обращения к вопросам взаимоотношений по линии народ-власть, вплетая тонкости взаимовосприятия в изображение образов главных героев. Так, в образе Владимира нашли воплощение основные пропагандистские штампы новой власти в отношении «старой» интеллигенции. Не лишен налета большевистской пропаганды образ Докучаева – герой нечестен в своей предпринимательской деятельности, ведет недостойный советского человека образ жизни, руководствуясь лишь низменными побуждениями. В качестве способа взаимодействия нового буржуа с властью А. Б. Мариенгоф изображает взятку, сделав своего персонажа автором целой философской концепции бытования коррупции в обществе, основная идея которой сводится к фразе «Все берут! Вопрос только — чем»297. Такая оценка коррумпированности советской системы первых послеоктябрьских лет вполне соответствовала действительности, что нашло подтверждение в свидетельствах современников и работах исследователей.
Своеобразное отражение в романе нашли изменения в морально-нравственной сфере. Отрицание «буржуазных предрассудков», в числе которых оказалась традиционная форма брачно-семейных отношений, способствовало возникновению различных взглядов и мнений относительно взаимоотношения полов, порой весьма экзотичных. Брак центральных персонажей романа представляет собой собирательный образ воззрений, бытовавших в обществе. Так, герои романа воспринимают свои отношения как необременительный союз, лишенный всяких обязательств, охотно отказываясь от буржуазных пережитков – моногамии и ревности. Рассуждая об изменах, Владимир обращается к проведению аналогий между женщиной и любимой кружкой, что непроизвольно отсылает читателя к знаменитой теории «стакана воды», принадлежащей А. М. Коллонтай.
Изображение досуга в романе А. Б. Мариенгофа отражает динамику изменения досуговых практик населения от военного коммунизма к НЭПу – аскетичность в способах проведения свободного времени сменяется разнообразием, чтение и долгие беседы, занимающие героев в первых главах, уступают место визитам в развлекательные заведения. В целом описание досуга героев имеет классовую ориентацию и вряд ли применимо к рабоче-крестьянскому большинству населения, однако совершенно не противоречит способам проведения свободного времени представителями освоившейся в новых условиях интеллигенции.
Большей классовой универсальностью обладает описание бытовых практик. В области снабжения и жилищно-коммунальной сфере герои «Циников» испытывают те же проблемы, что и большинство населения – неисправность водопровода и отопления, отторжение «лишней» собственности, не отличающиеся широтой ассортимента и качеством предлагаемых блюд коммунальные столовые, нехватка продовольствия и обращение к услугам «вольного» рынка. Однако и здесь герои имели некоторые преимущества – наличие нужных связей в лице большевика-Сергея позволяют героям избежать уплотнения, сохранить ценные вещи, которые остаются источником получения денежных средств на протяжении всего романа, и получить достойное рабочее место, что спасло их от попадания в категорию «лишенцев». Роль личных связей в решении подобных вопросов была характерной особенностью первых лет советской власти, что неоднократно подчеркивалось в воспоминаниях современников.
При общем соответствии описанных в романе повседневных практик, роман содержит неточности в датировке событий. Так, описание некоторых нововведений приводится с годовым запозданием – декреты «О предоставлении собственникам немуниципализированных строений права возмездного отчуждения недвижимого имущества» и «Об управлении домами (положение)», принятые в августе 1921 г., упоминаются в романе применительно к 1922 г. Также отмечены неточности в описании досуговых практик: автор занимает своих героем посещением лотереи в 1922 г., в то время как этот вид развлечений стал доступен советским гражданам в 1923 г. Однако эти погрешности вряд ли являются преднамеренным искажением исторической действительности и могут быть объяснены несовершенством человеческой памяти.
В своей автобиографии А. Б. Мариенгоф источником материала для своих литературных трудов называет сплетню298, что говорит о смещении фокуса во внимании автора с самих фактов в сторону их бытования в восприятии населения. Написанный в стиле дневниковых заметок, роман представляет события в свершившемся виде, не давая читателю возможность проследить процесс их свершения, что не позволяет говорить о нем, как об источнике, в полное мере отражающем повседневную жизнь представителей так называемых буржуазных классов в новом обществе. Однако сходство в описании героев и их быта со свидетельствами современников и образами, спускаемыми прессой, обращение к деталям, иллюстрирующим бытование тех или иных фактов в восприятии населения, позволяют назвать роман бесспорным психологическим свидетельством эпохи.
|
