САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Направление «Филология»
Образовательная программа «Отечественная филология (Русский язык и литература)»
Коновал Елизавета Игоревна
ПОЭТИКА БЫТОВЫХ ДЕТАЛЕЙ В «ЖИТИИ ПРОТОПОПА АВВАКУМА»
Выпускная квалификационная работа бакалавра
Научный руководитель:
д. ф. н., проф. Рождественская Милена Всеволодовна
Рецензент:
к. ф. н., доц. Матвеев Евгений Михайлович
Санкт-Петербург,
2017
Содержание
Поэтика бытовых деталей в «Житии протопопа Аввакума, им самим написанном»
Введение
Житие протопопа Аввакума — одно из тех произведений русской средневековой литературы, которое, несмотря на обширную традицию его изучения, продолжает вызывать научный интерес у историков, филологов, лингвистов, культурологов. Этот интерес объясняется тем, что сочинения Аввакума занимают «пограничное» положение между книжностью средневекового типа и литературой Нового времени, литературой как таковой. В Житии, как ни в каком другом произведении второй половины XVII в., проявились личность самого автора и его писательское мастерство.
XVII столетие, названное «переходной эпохой» и «бунташным веком», было ознаменовано такими потрясениями, как Смутное время, появление новой правящей династии, многочисленные бунты и восстания. Но особое место занимает церковная реформа, получившая впоследствии название «церковный раскол».
Реформа, начатая Никоном сразу после избрания его патриархом в 1652 г1., задевала далеко не только обрядовую сторону церкви. Изменения в церковном уставе, правка богослужебный книг, смена двуперстия на троеперстие носили глубоко идеологический характер. Переход на новый устав многим казался ересью, а жестокие казни, гонения и пытки, которыми государство преследовало нежелающих отречься от древнего обряда, в глазах населения стали доказательствами наступления «последних времён» и прихода Антихриста.
С. А. Зеньковский в труде «Русское Старообрядчество»2 подробно описывает причины, ход и последствия раскола, в том числе и готовность людей умереть во имя Христа в «очищающем» огне. Вопрос веры был решающим для человека XVII века. Поэтому сохранение «истинной веры» стало долгом и настоящим подвигом.
Раскол породил своих «героев». Одним из самых почитаемых людей стал рьяный деятель движения старообрядчества, настоящий пример стойкости и веры, автор около 90 сочинений, в том числе знаменитого автобиографического Жития, мученик протопоп Аввакум, заживо сожжённый по приказу царя Фёдора Алексеевича в Пустозерске вместе с тремя другими соузниками в 1682 г. после почти пятнадцатилетнего пребывания в земляной тюрьме. Он навсегда остался в памяти нации символом старообрядчества и мученичества.
Крепкая вера и глубокая консервативность по отношению к церковному уставу и обряду парадоксальным образом сочетаются с новшествами в литературной деятельности. Многочисленные сочинения (и особенно автобиографическое Житие) делают Аввакума настоящим новатором, нарушающим жанровые каноны житийной литературы, так как именно он первый отождествил свою деятельность с деяниями апостолов, а в русской литературе оставил замечательные в проповедническом и стилистическом смысле сочинения3.
Житие, написанное им самим по благословению духовного отца и соузника Епифания, представляет собой один из самых сложных и интересных произведений жанра агиографии. Существенный вклад в его изучение внесли как исследователи XIX в. (А. К. Бороздин, Н. С. Тихонравов, Н. И. Субботин и др.), так и учёные XX в. (В. В. Виноградова, Н. С. Демкова, Н. М. Герасимова, В. Е. Гусев, Д. С. Лихачёв, А. М. Панченко, Н. В. Понырко, А. Н. Робинсон и др.). Однако до сих пор остаётся ряд вопросов, на которые сложно дать однозначные ответы. Обширна также научная лингвистическая литература о языке сочинений протопопа Аввакума. Понимая всю значимость такого изучения, мы, тем не менее, сосредоточим своё внимание на другой проблеме, относящейся к анализу работы писателя со словом в связи с основной идеей и поэтикой его Жития. Так, одной из важных проблем исследования представляется характеристика и особенности функционирования бытовых деталей в тексте Жития, изучение которых является актуальным. Сочетание бытового и символического планов, как представляется, делают его многосмысловым текстом. Бытовые детали у Аввакума, которые отражают реальные стороны его жизни, одновременно отсылают читателя к разным ассоциативным рядам, в том числе, к истории Священного Писания. Таким образом, целью нашего исследования является описание и анализ бытовых деталей в Житии протопопа Аввакума. Для этого необходимо решить следующие задачи:
Рассмотреть отдельные эпизоды в описании мученических гонений Аввакума;
Выявить в них связь с символикой евангельской истории;
Описать механизмы писательской манеры Аввакума как часть поэтики его Жития.
Результат проведённого исследования поможет раскрыть новые смыслы при интерпретации этого важного литературного текста второй половины XVII в.
Гл. 1. Историко-культурная ситуация в России XVII в. Раскол и старообрядчество
1.1 Историческая ситуация. Характеристика культурно-исторической ситуации XVII века и её влияние на русскую литературу
Как известно, бурные события XVII в. стали толчком к последующим необратимым изменениям в политической и культурно-исторической ситуациях русского государства и народа.
Неоднократно предпринимались попытки описать Смутное время, дать его подробную характеристику, а также понять причины, которые заставили русского человека усомниться в авторитете царской власти. В статье «Московские люди XVII века (к злобе дня)»4 В. Н. Топоров писал о значении Смутного времени как для живущих в XVII в., так и для людей последующих эпох. Рассуждая о внутренних явлениях этого непростого столетия, автор сослался на слова историка-богослова иерея о. Георгия Флоровского:
Весь век проходит в крайнем напряжении и в беспокойстве, в разноголосице, в пререканиях и спорах. Это был век народных мятежей и восстаний… Но Смута была не только политическим кризисом, и не только социальной катастрофой. Это было ещё и душевное потрясение, или нравственный перелом. В Смуте перерождается сама народная психея5.
Смута доказала, что, «“тишина и покой” (эта древнерусская формула означала устойчивое благоустроенное государство) канули в вечность»6. Чрезвычайно важные прежде социальные отношения разрушились: как писал Д. С. Лихачёв, родовитость перестала быть значимым критерием, отныне роль в обществе зависела от умений проявить себя в политическом деле. «Русь переживала тяжелейший кризис — династический, государственный, социальный» — отмечал А. М. Панченко7.
В русской литературе XVII в. происходят большие изменения. Расширяется круг тем, появляются писатели не только из духовной среды или среды правителей; в литературную работу вовлекаются более демократические слои общества, входит фольклор с элементами смеховой культуры, просторечия; претерпевают изменения традиционные жанры средневековой книжности, особенно жанр агиографии и т. д. Происходит секуляризация литературы, а значит, многие бытовые явления, даже негативные, становятся не только фактами повседневности, но и фактами литературы. Так, тема пьянства и личной судьбы человека отражается, например, в «Службе кабаку», «Повести о Горе-Злочастии», «Азбуке о голом и небогатом человеке» и пр. Как писал В. Н. Топоров: «XVII век вообще образует некий перерыв в табуистической традиции, прорыв в сферу открытости», что было обусловлено «распадом старой «нравственной» парадигмы, основанной на древнем благочестии»8. Авторы текстов, как и Аввакум, ориентируются уже не только на хорошо образованного читателя, но и на читателя более простого.
В Хронографе второй редакции 1617 г. Д. С. Лихачёв9 увидел возрастание эмоциональности, оценочности авторских суждений. По его мнению, подвергаются сомнению и основные принципы агиографического стиля, основывавшихся на «абсолютизации» персонажа и чётком противопоставления «добра и зла»10.
С наступлением XVII в. с ломкой иерархичности в социальных отношениях меняется и характер искусства, в том числе литературы. Книжность становится достоянием более широких масс, независимо от социального положения. В условиях перемен и борьбы внутри общества слово (устное и письменное) приобретает более значительную роль, а тексты становятся более и более экспрессивными11. В связи с секуляризацией (обмирщением) начинается процесс, который Д. С. Лихачёв назвал «разрушением этикета»12.
В первую очередь, в литературе меняется отношение к личности — утверждается её ценность, вместе с тем меняется и взгляд на создателя произведения — теперь становится важной его точка зрения на событие, и укрепляется само понятие авторства как интеллектуальной собственности13. В связи с повышением роли литератора, а именно получением «права идеологического выбора» и «пользования “свободой слова”», рождается «художественная рефлексия человека». А это влечёт за собой «открытие характера» в литературе14.
В связи с открытием личности человека в литературе в текстах возрастает количество автобиографических деталей. Как результат, во второй половине века окончательно формируется жанр автобиографии (курсив мой — Е. К.), который вбирает в себя как житийные, так и исторические элементы повествования. Главным (хоть и не единственным) примером, по мнению Д. С. Лихачёва, является Житие протопопа Аввакума15. Написание автобиографий как раз и даёт возможность автору раскрыть индивидуальность, выразить свою точку зрения, но вместе с тем и самооправдаться16.
Проблемой автобиографизма в древнерусской литературе занималась Е. В. Крушельницкая17, которая писала о важном изменении творческого самосознания во второй половине XVII в. Именно это, по словам исследовательницы, позволило древнерусскому писателю поставить себя в центр своего же повествования. Первым таким текстом стала «Записка» Епифания, а затем уже выросшие из исповеди автобиографии-жития Аввакума и Епифания, в которых герой предстаёт действующим (в отличие от других текстов с автобиографическими элементами, как, например, «Записка Иннокентия о последних днях Пафнутия Боровского»). «Это концепция не пассивно-созерцательного, но деятельного личностного начала, гораздо более эмоционального и динамичного», — пишет Е. В. Крушельницкая. В результате, возникший в упомянутых текстах автобиографизм впервые выполнил важную жанрообразующую функцию, повлияв на последующие тексты18.
За расслоением русского общества последовало и расслоение культуры. Результатом этого, стало возникновение двух различных течений: литература придворной и демократической. С возникновением жанра демократической сатиры связано такое важное явление, как смех особого характера19: «осмеивался не только объект, но и субъект повествования, ирония превращалась в автоиронию»20. Этот смех над самим собой найдёт проявление в Житии протопопа Аввакума, например, слова: «Что собачка; в соломке лежу»21 или выражение: «И горе, и смех!»22. Показателен также эпизод, в котором описывается, как Аввакум чуть не утонул на барке во время очередной ссылки.
Все розмыло до крохи! Да што петь делать, коли Христос и пречистая богородица изволили так? Я, вышед из воды, смеюсь, а люде-те охают, платье мое по кустам развешивая <�…> А Пашков меня хочет бить: “Ты-де над собою делаеш на посмех!” И я паки свету-богородице докучать23.
Постепенно смеховая народная стихия и бытовые подробности стали проникать в так называемые «высокие жанры» литературы24.
Каково же новое положение героя в литературе XVII века? Как писал Д. С. Лихачёв, «это — просто страдающий человек, страдающий от голода, холода, от общественной несправедливости, оттого, что ему некуда приклонить голову». Посмотрим с этой точки зрения на главного героя автобиографического Жития — протопопа Аввакума. Он — ссыльный, не по своей воле скитается по Сибири, голодая и замерзая от лютых морозов. Вспомним также выражение воеводы Афанасия Пашкова, который был назначен сопровождать ссыльных и следить за ними о положении Аввакума25: «Поп ли ты, или роспоп?»26.
Если во всех предшествующих средневековых стилях изображения человека этот последний чем-то непременно был выше своих читателей, представлял собой в известной мере отвлечённый персонаж, витавший в каком-то своём, особом пространстве, куда читатель, в сущности не проникал, то теперь действующее лицо выступает равновеликим, а иногда даже униженным, требующим не восхищения, а жалости и снисхождения. <�…> Это опрощение героя, доведённое до пределов возможного27.
Таким образом, новый литературный герой, во-первых, вызывает сочувствие, снисхождение и жалость со стороны читателя, но в то же время, «эмансипированная личность»28 оправдывается, становится достойной внимания. Всё это во многом достигается благодаря тщательной проработанности бытовых деталей в текстах.
Затрагивая вопрос о важности бытового плана, который, безусловно, приобретает одну из ведущих ролей в повествовании XVII в., следует учитывать наблюдение, приведённое Е. В. Душечкиной при ее анализе «Повести о Фроле Скобееве»: «быт и до XVII в. бывал предметом внимания древнерусских писателей» (особенно богат на описание обиходной жизни «Киево–Печерский патерик» — памятник XIII в.). Поэтому можно говорить о том, что функционирование быта в тексте лишь поднимается на «новую качественную ступень»29.
Безусловно, роль бытового плана в литературе имеет определенную традицию в текстах прошлых веков. Так, об этом в связи с анализом летописных рассказов о княжеских междоусобицах в «Повести Временных лет» писал Д. С. Лихачев30. Рассматривая вопрос о художественной природе древнерусской литературы, исследователь подчеркивал, что в данном случае можно говорить лишь о «реалистических элементах» или «реалистических тенденциях», но не о «реализме», который применим к литературе более позднего периода31.
Появление в древнерусском тексте художественной (сильной) 32 детали всегда связано с определённой задачей. Чаще всего она появляется там, «где необходимо объективное изображение действительности, где нужно её эмпирическое познание, где необходимо и з м е н е н и е действительности»33. Использование таких элементов является попыткой «создать иллюзию действительности, сделать рассказ наглядным, легко вообразимым»34.
Постараемся показать, что Житие протопопа Аввакума, изобилующее бытовыми подробностями, содержит в себе многочисленные «двусмысловые» детали35, имеющие двойную семантику: во-первых, указывают на непосредственный элемент быта в своём прямом значении, во-вторых, они создают смысл символический, объединяясь с другими деталями и создавая текст, прочитывающийся уже на ином уровне. Нашей задачей и будет попытка только объяснить характер деталей и их функционирование в Житии.
1.2 Церковный раскол и старообрядчество
Протопоп Аввакум был человеком своего времени, и оно очень ярко отразилось в его литературных сочинениях. Они тесно связаны с церковным расколом и появлением старообрядчества, а Аввакум стал его идеологом и писателем. Этой теме и посвящён настоящий раздел нашей работы. Рассмотрим основные положения и последствия церковной реформы, без чего трудно понять приемы литературно-полемического аспекта Жития Аввакума.
Как отмечал А. М. Панченко36, перед русским народом после социальных и политических преобразований начала XVII столетия раскрывались три возможные пути для России:
Путь России как наследницы Византии, то есть следование идее Москвы как «Третьего Рима». Эта установка была магистральной для царской власти и патриарха Никона.
Путь обновления «Святой Руси», предполагающий самодостаточность и отказ от претензий занять главенствующее место в христианском мире. Этой концепции придерживались «ревнители древлего благочестия» во главе с Иваном Нероновым, царским духовником Стефаном Вонифатьевым и протопопом Аввакумом. Как видно из основных положений, концепции верховной власти и сторонников «ревнителей благочестия» были прямо противоположны.
Путь западнический, предполагавший сближение с европейской культурой. Однако он менее противоречил идеям царя Алексея Михайловича, поскольку, несмотря на набожность и внимание его к церковным вопросам, именно при царском дворе процесс секуляризации ярко проявлял себя в возникновении и развитии придворной поэзии и придворного театра.
А. М. Панченко отмечал, что подобное столкновение на идеологическом уровне сопровождалось борьбой, вызванной последствиями Смутного времени, за руководство институтом церкви. На одной стороне оппозиции располагались епископат и богатые монастыри, а с другой стороны, — приходской клир и белое духовенство, чьё положение мало отличалось от положения и образа жизни крестьян и посадского люда. На первых порах к этому кругу принадлежал и Никон до вступления на патриарший престол37.
Ведущей идеей, которой было окрашено время раскола внутри церкви, было ожидание наступления последних дней. Отец Г. Флоренский писал: «И совсем не обряд, а “Антихрист” есть тема и тайного русского Раскола». Люди середины XVII века жили в ожидании Апокалипсиса. На это указывала дата — 1666 г., содержавшее в себе число 666 — число дьявола38. Но главной фигурой, которая находилась в центе внимания старообрядцев, был Никон, в котором и видели Антихриста39, а деятельность государственной власти была, с их точки зрения, происками сатаны40. Ощущение приближающейся смерти заставляло людей бежать в леса41. Тема мученичества во имя Христово отразилась в старообрядческих текстах, в которых звучал призыв к борьбе и страданиям. В своём Житии Протопоп Аввакум писал:
Аще бы не были борцы, не бы даны быша венцы! <�…>. Ну-тко, правоверне нарцы имя христово, стань посреде Москвы, прекрестися знамением спасителя нашего Христа, пятью персты, яко же прияхом от святых отец: вот тебе царство небесное дома родилось! Бог благословит: мучься за сложение перъст, не разсуждай много! А я з тобою же за сие о Христе умрети готов42.
Смерть в огне считалась «очищающей», ведущей в Царство Небесное всех мучеников, не побоявшихся принять её. И сожжение было не только предпринято как наказание со стороны государства (например, огненная казнь пустозерских узников в 1682 г.: протопопа Аввакума, соловецкого инока Епифания, дьякона Феодора и священника Лазаря), но оно было и самовольной смертью.
По мнению А. М. Панченко, Русский Север, и особенно Пустозерск, куда был сослан царём Алексеем Михайловичем Аввакум, стал настоящим идеологическим и литературным центром старообрядчества43. Именно здесь Аввакум писал свои знаменитые челобитные царю, письма духовной дочери — боярыне Феодосии Прокопьевне Морозовой и ее сестре княгине Евдокии Урусовой, автобиографическое Житие с благословения своего духовного отца и соузника старца Епифания.
Аввакум навсегда остался в памяти нации символом старообрядческого движения и мученичества. Он предстаёт как человек, крепко держащийся за традицию и старый обряд, но в то же время в нём видят новатора в литературе, так как он первый отождествил свою деятельность с деяниями апостолов, а русской литературе оставил замечательные в проповедническом и стилистическом отношении сочинения44. По мнению Н. В. Понырко, особый интерес составляют присущие тексту Жития свойства одновременно новой и старой литературы, сочетание «литературности» и «историчности». Таким образом, Аввакум в своей автобиографии предстаёт и как герой Жития, и как его автор, реальный человек45.
Изучение сочинений Аввакума, особенно его автобиографического Жития, невозможно без учёта его реальной биографии. Последовательность событий жизни опального протопопа в кратком варианте была представлена Н. К. Гудзием в его вступительной статье «Протопоп Аввакум как писатель и как культурно-историческое явление»46.
Аввакум, как и будущий патриарх Никон, был уроженцем Нижегородского края (село Григорово). Как он сам отмечает в Житии, в 23 года он был рукоположен в дьяконы, через два года — в священники, а ещё через восемь лет удостоился сана протопопа47. Мать его женила на Анастасии Марковне — сироте из соседнего села, которая стала для протопопа великой помощницей и опорой на протяжении всей его жизни.
Аввакум ещё с самого начала своего служения, строго исполняя устав церкви и следя за нравственным состоянием своих прихожан и духовных детей48, часто был избиваем местными жителями, которые не были довольны его строгостью. В то же время, его не любили и воеводы, поскольку Аввакум не был угоден местной власти. Из-за этого ему часто приходилось менять место жительства49 и терпеть жестокие побои50. Несколько раз он был близок к смерти51.
Будучи последователем идей «ревнителей древлего благочестия», Аввакум активно выступал против реформы, предпринятой патриархом Никоном. Несмотря на то, что царь, испытывая к нему симпатию, старался переубедить протопопа и даже грозил расстричь его, Аввакум Петров не отступил от своих взглядов и продолжал проповедовать «старую» веру — единственно истинную с его токи зрения.
Из-за неподчинения власти, дерзкого поведения (в качестве примера можно привести знаменитый эпизод, описывающий, как повёл себя протопоп на церковном соборе в присутствии греческих патриархов52) и открытой проповеди Аввакум вместе с семьей был сослан в Сибирь, где провёл в ссылке 13 лет под надзором Афанасия Пашкова — жестокого и безжалостного воеводы. Это тяжёлое странствование, отнявшее у Аввакума маленького сына, истощённого морозами и ужасным голодом, со всеми подробностями описывается в Житии. Этот путь, трудно переносимый как морально, так и физически, уже осознаётся Аввакумом как путь мученика — страдальца за Христа53.
После решительно отказа во время очередных неудачных уговоров Аввакума в Москве после возвращения его из сибирской ссылки царём Алексеем Михайловичем принять новый церковный устав в марте 1666 г. было решено лишить его сана и снова заточить его уже в земляную тюрьму Пустозерска (с 12 декабря 1667 г.54). Его участь разделили инок Епифаний, дьякон Феодор и священник Лазарь. Если первое время узники жили относительно свободно и могли даже общаться между собой, то всё изменилось после написания Аввакумом и дьяконом Фёдором Ивановым челобитной царю («пятая челобитная» 55). В надежде на то, что после окончательной потери Никоном своего положения Алексей Михайлович вновь вернётся к старому обряду, соузники написали жалобу-обращение к царю. После этого в 1670 г. последовали пустозерские «казни»: Лазарю, Фёдору и Епифанию было велено отсечь языки и руки56. Аввакума же царь пожалел, из-за чего тот сильно переживал и даже пытался заморить себя голодом57. В результате надежды рухнули окончательно. Как пишет Н. В. Понырко:
Вместо Божьего праведного и торжественного суда <�…> — неправедный и унизительный в своей обыденности «градской» суд, трясущиеся руки палачей, не умеющих толком извлечь клещами усекаемые языки58.
Именно во время пустозерской ссылки, не имея иной возможности поддерживать дух и наставлять своих духовных чад, Аввакум начинает писать. За этот период заключения им было написано коло 90 произведений59.
Пятнадцатилетнее сидение в земляной тюрьме, похожее на погребение заживо, закончилось тем, что в апреле 1682 г. указом царя Фёдора Алексеевича Аввакум и его соузники были подвергнуты казни посредством сожжения заживо. Таким образом, за Аввакумом и его соузниками окончательно закрепился образ великомучеников, принявших «очищающую» смерть в огне за истинную веру.
|
