Все начиналось, как в кино. Замысел большого прозаического произведения о Чернобыльской катастрофе появился еще в 1990 году, когда закончилась почти ежедневная
|
Скачать 1.57 Mb.
|
| ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Все начиналось, как в кино. Замысел большого прозаического произведения о Чернобыльской катастрофе появился еще в 1990 году, когда закончилась почти ежедневная двухлетняя борьба за наш фильм "Порог" (режиссер Роллан Сергиенко), пробивший "железный" занавес замалчивания последствий этого бедствия, хотя сам фильм, запущенный в 1988 г. с легкой руки тогдашнего директора киностудии им. А. Довженко, известного кинорежиссера Николая Мащенко, был снят в невероятно короткий срок – всего за полгода. Именно тогда все увиденное, услышанное, пережитое – весь четырехлетний постчернобыльский опыт, уже давно не вмещающийся в поэтические строки, начал выплескиваться на страницы будущего то ли романа, то ли повести – "Припятский синдром". Тогда же Николай Павлович, вероятно, экстрасенсорно ощутивший этот процесс, предложил написать сценарий о Чернобыльской трагедии и сам дал название – "Как спасти тебя, сын". А поскольку в те сложные перестроечные годы киностудия переживала все углубляющийся финансовый кризис, работа над будущим (сначала двухсерийным, затем односерийным) фильмом, так и замерла на сценарном уровне. Но именно эта работа повлияла на стилистику повести, которую я предлагаю Вашему вниманию, дорогой Читатель! Любовь Сирота Повесть посвящается моим землякам-припятчанам и всем, чьей судьбы коснулась зловещая тень Чернобыльской катастрофы. И хотя в основу ее легли реальные события, повесть не документальна, поскольку все ее герои – образы собирательные… ПРОЛОГ … В густом фиолетовом небе пульсирует далекая звездочка. Она увеличивается, превращаясь в яркую вихрастую звезду, затем – в огромный  многоцветный шар, который надвигается все ближе и ближе, оставляя длинный лучистый шлейф… Вдруг ослепительная вспышка… Все небо занимается дрожащим от собственного жара красно-желтым заревом, которое вырвалось, оказывается, из распахнутого зева развороченного взрывом реактора… И еще горячей, красным-красна, громадная труба второй очереди ЧАЭС…… Ирина резко просыпается. Уже ставший привычным, особенно за последние два года, криз нестерпимой болью терзает голову, горячим свинцом наполняет каждую клетку тела. Ах, как это некстати! Ведь она, наконец-то, решилась забрать сына, но до этого еще так много нужно успеть. Непослушной рукой она нащупывает лекарство, лежащее на тумбочке в изголовье постели. Вынимает из упаковки обезболивающую таблетку, разжевывает ее. Пытается достать таким же образом бокал, но рука срывается. Бокал падает, вода льется на ковер, заливая письма, лежащие на нем. Ирина морщится от горечи и боли. Стискивает руками голову, отчего ее коротко стриженые волосы ерошатся еще больше. Начинает медленно подниматься. Берет там же, на тумбочке, упаковку валерьянки и отправляет в рот еще две таблетки. Тяжело дыша, она поднимает письма, кладет на тумбочку. Какое-то время сидит в постели, затем с трудом встает. И со стоном, осторожно ступая, держась за голову, бредет в ванную. Ей слышится голос сына, его первое письмо из санатория: "Здравствуй, дорогая мамочка! Пишу тебе сразу, после твоего отъезда в 7 ч. 31 мин. У меня все еще сильно болит голова. Так хочется, чтобы эти два месяца протекли незаметно, но впереди еще целых 58 дней. Так хочется тебя увидеть…" Ирина рассматривает в зеркале свое лицо, изможденное болезнью. "… Я уже говорил тебе, что не выдержу здесь больше месяца, а мне сказали, что здесь будет еще жарче…Пиши мне, мама!.. Твой Денис." Изображение в зеркале расплывается. Слышится стон и шум падающих предметов … ~~~~~~~~~~ … Июльское утро одной из окраин столичного города уже дышит зноем. Автобусная остановка. Толпа на ней слишком велика даже для начала рабочего дня. Видно, очень долго нет автобуса. На противоположной стороне улицы показалась хорошо сложенная, но как-то не по возрасту перегнувшаяся фигура Ирины. С дамской сумкой через плечо, ничего не замечая, она медленно переходит дорогу, приближается к остановке. И только тут обнаруживает необычное столпотворение. Ирина пытается остановить любую машину, но тщетно. Наконец, резко притормозив, респектабельного вида водитель лениво роняет: – Куда?.. – Минздрав. – 60 рэ. – Да вы что? На такси десять рублей всего!.. – Так едете или нет? – вяло прожевал респектабельный гражданин. Ирина отчаянно захлопнула дверцу. Машина, обдав ее газом, удаляется. Она, подавленная, идет под навес остановки, прислоняется к холодной шершавой опоре. Достает таблетку. Проходящая мимо остановки женщина кричит ожидающим: – Напрасно ждете! Автобусы не ходят. Забастовка у них… На остановке оживление. Кто-то огорчен, кто-то обрадован. Толпа редеет. А поскольку Ирине непременно нужно сегодня добраться в центр, она решает все-таки дождаться автобуса. Подходит к освободившейся скамейке, усаживается так, чтобы можно было прислонить больную спину к, слава Богу, не полностью сломанной спинке. И, хотя ее беспокоит непредвиденная задержка автобуса, в глубине души она рада каждой новой весточке грядущих перемен, что сладким и одновременно тревожным ожиданием все сильнее напрягают необъятные просторы страны, которую давно в народе прозвали коротким и емким словом "совок". И это странное, но уже знакомое, ощущение сладкой тревоги напомнило ей … ~~~~~~~~~ … Раннее утро 26 апреля 1986 г. Ирина в легком домашнем халатике отстукивает на старенькой портативной "Москве" очередную статью, за которой, по обыкновению, провела ночь. Она ставит последнюю точку, вынимает густо отпечатанный лист. Собирает рукопись и откладывает ее в одну сторону, в другую отодвигает машинку, прикрыв ее свежим номером "Огонька". На столе, кроме пишущей машинки и рукописи, стоит пустой кофейник и чашка с остатками кофе, а на краю, у книжного шкафа, лежат книги, бумаги. Рабочий стол у них с сыном один, поэтому днем и вечером обычно свободную площадь его занимает Денис, а ночью он – в полном распоряжении мамы. Ирина очень любит тишину своих долгих ночей, когда никто и ничто не мешает ей работать или просто "сидеть в окне", размышляя о бытие и вечности наедине со звездами и постоянно изменяющейся, но всегда загадочной луной. Ирина выключает настольную лампу, ибо в комнате уже достаточно светло. На трехстворчатом окне оранжево вспыхивают слегка раздвинутые шторы. Крайняя створка распахнута настежь, и легкий весенний ветерок развевает тюлевую занавеску. Ирина отдергивает ее и с удовольствием вдыхает пронзительно-свежий воздух, сладко потягиваясь и радуясь удачно законченной работе, ясному небу, ветерку, ласково треплющему ее пышные, длинные светло-русые волосы, пробуждающемуся лесу через дорогу, который плотными соснами убегает вдаль – аж до Управления строительством, и дальше – до ЧАЭС. Лес этот за окном – столь же привычная и дорогая деталь ее ночных бдений. Сегодня он подернут сизоватой, призрачной дымкой. Хорошо!.. Она будит сына, помогает ему собраться в школу, пока тот умывается и гремит посудой на кухоньке, завтракая. Солнечные блики все больше заполняют небольшую комнату их малосемейной квартиры. Вот луч заиграл по инкрустированным часам на книжном шкафу, по многочисленным корешкам книг на его полках, зажег чеканку над столом, пробежался по кофейным обоям, по декоративной люстре, упал на мягкий плед, покрывающий софу у противоположной от стола стены. Осветил замысловатый рисунок простенького молдавского ковра, который, однако, покрывал почти весь пол, настолько невелика была эта комната. Но у стены напротив окна – от угла до двери – еще уместился диван, на котором лежит расчехленная гитара. А дальше – белая двухстворчатая дверь довольно вместительной кладовки, служащей им еще и платяным шкафом. Здесь, в одной из припятских малосемеек, Ирине с Денисом уже несколько лет жилось легко и уютно. И хоть через пару месяцев их ожидал переезд на новую квартиру, которого они ждали с нетерпением, все-таки было грустно расставаться с уже привычным жилищем. И потому, от близкого расставания что ли, все здесь казалось еще милее и дороже. И, возможно, поэтому к радостному ощущению чудного весеннего утра примешивалась какая-то щемящая тоска. Денис, уже в куртке и туфлях, заскочил в комнату за портфелем. Ирина удивляется такой прыти: – Куда это ты в такую рань? Еще целый час до занятий! Что-то на тебя не похоже… – Да ладно, мам… Мы сегодня дежурные. И Сережка меня уже ждет во дворе. Мы так договорились, понимаешь?... Ну, прогуляться немного перед школой… Свежим воздухом подышать!... – многозначительно отбивается Денис. – А… Свежий воздух – это хорошо! – сонно протянула Ирина. – Ну, беги, беги… Да, – вспоминает она, – Деня, знаешь, ночью опять на станции что-то гудело и ухало, аж стекла дрожали… Слышал?!... – Ну и что?! – крикнул сын уже из прихожей. – Я пошел… Через несколько часов Ирина тоже вышла из дома, и знакомым маршрутом, через дворы, направилась в ДК, где сегодня собиралась литературно-театральная студия. День этот ей очень нравится, и как-то по-особенному волнует все: щебетание птиц, трепетные ветки лип и кленов, подернутые зеленью, даже каштаны уже расставили свои широкопалые листья под крохотными свечками. Все знакомо, радостно и вместе с тем как-то неповторимо сегодня. Приятно изумили Ирину пенные ручьи по дорогам и тротуарам, то там, то здесь виднелись поливальные машины. Ах, вот еще почему день сегодня так удивительно свеж! Должно быть, каждую субботу, так тщательно моют улицы города, просто раньше она этого не замечала. И эти пенные ручьи на улицах добавили ее приподнято-восторженному настроению некоторую торжественность и праздничность. Вместе с тем, Ирина удовлетворенно отметила, что удачно оделась сегодня. Она в джинсах, легкой кофточке и распахнутой яркой ветровке, а главное – в кроссовках, что позволяет ей беззаботно шагать вприпрыжку по пенным лужам. Свежий ветерок приятно ласкает лицо, развевает волосы. Хорошо!.. Появившаяся из-за углового дома старая полесянка еще издали спросила Ирину: – Доню, дэ тут автостанция?.. – Вот так идите прямо по этой улочке, а там перейдете через дорогу и чуть вправо… Вон она около того леса, видите?! – обстоятельно объясняет Ирина подошедшей старушке. – На автостанцию не идите! – прервал ее громкий мужской возглас. Ирина оглянулась. Шагах в двадцати от них стоял странный взъерошенный и чем-то озабоченный человек в грязной робе. – Автобусы сегодня все равно не ходят!.. – кричит он. Старушка засеменила к нему, выяснить, почему же не ходят автобусы. А Ирина, пожав плечами – не ходят, так не ходят! – поспешила дальше. На проспекте Ленина и на площади перед дворцом культуры необычно много праздно слоняющегося народа и еще больше серо-синих милицейских мундиров. Это обстоятельство вновь удивило Ирину. Праздная толпа, на тротуарах торговые точки с мороженым и прочими сладостями, все отнюдь не похоже на рядовую субботу, а дышит приближающимися майскими праздниками. Во дворце же, наоборот, почти никого нет. Ирина приветливо поздоровалась с вахтером, не старой еще женщиной, которую все почему-то звали бабой Пашей. Та что-то хочет сказать Ирине, ибо любит посудачить с ней о своем житье-бытье. Но на этот раз Ирина разводит руками, давая понять, что опаздывает. И бежит вверх по лестнице, пересекает изящно оформленный танцевальный зал. В студийной комнате оказалось только двое. Татьяна – инженер ЧАЭС, недавно родившая третьего ребенка. Освобожденная от "трудовой повинности", она каждую минуту свободного времени отдает теперь писанию стихов и рисованию. Сегодня она пришла пораньше, чтобы заняться стенгазетой. Второй в комнате была подруга Ирины Софья – профессиональная журналистка, работающая в местной газете и подрабатывающая на радио. Она стоит у окна и курит. Татьяна сидит за столом перед чистым листом ватмана, так и не нанеся на будущую газету ни штриха. – Ну, что слышно?.. – встретили они Ирину дружным дуэтом. – Вы о чем? – удивляется Ирина. – И почему нас до сих пор так мало? А я-то думала, что опоздала!.. – А!.. – разочаровано басит Софья, подходя к Ирине, целует ее в щеку, тут же вытирая след от помады. – Это дитя все еще в неведении. Как тебе это нравится, Татьяна?.. Софья возвращается к оставленной в пепельнице на окне сигарете, жадно затягивается и с любопытством разглядывает Ирину. – Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда, – подхватила Татьяна, но потом уже серьезно добавляет: – Больше никого не будет, наверное… Нас двоих тебе хватит?.. Можешь начинать, начальник! – Что случилось? – упавшим голосом спрашивает Ирина. – Да мы сами толком ничего не знаем, – тихо говорит Татьяна. – Что-то на станции произошло ночью… Очень плохое что-то… Даже жертвы есть… – Кончай паниковать! – выдохнула вместе с дымом Софья. – Если бы что-то очень плохое, я бы уже точно знала!.. Не дрейфь, командир, – обращается она к Ирине. – Давай разберем, что там у нас сегодня, и разбежимся по домам… За детей тревожно-таки… – Да, а что ты думаешь… В третьей школе учеников велели на улицу сегодня не выпускать, – подтверждает Татьяна, старшая дочь которой учится в пятом классе этой школы. – Ах, вот оно что?!.. – какое-то непривычное, сладко-тревожное чувство овладело Ириной и, смешавшись с утренним восторгом, заполнило каждую ее клетку и даже защипало в носу. Однако, тут же собравшись, она сказала почти спокойно: – Ладно. Не будем гадать. Татьяна, ты попробуй дозвониться на станцию. А я пока посмотрю, что у нас там запланировано на сегодняшний вечер… – Звонить бесполезно! – бурчит у распахнутого окна Софья. – Она и так добрых полчаса "сидела" на телефоне. Молчит атомная… Ирина, устроившись за столом, раскрывает журнал: – Так… Ну, что поделаешь?.. Ты, Тань, сегодня свободна. Лети к своему малышу. Ему ты нужнее… А у нас, Софушка, с тобой два выступления в общежитиях… Давай так: ты пока тоже иди к своим. Вернешься сюда в шесть. А я к тому времени созвонюсь… или как-то свяжусь с общежитиями... Но, судя по всему, чаэсовским, думаю, не до вечера поэзии сегодня… А в стройковском – вполне возможно, нас будут ждать… Ты будешь читать, я петь… А ответы на вопросы, как обычно! Добро?.. – Окей!.. – спрыгнула с окна Софья, колыхнув курчавой копной длинных темно-русых волос. – До вечера! – чмокнула она в щечку Ирину и ласково потрепала короткую стрижку Татьяны. Ирина дома. Она взволнованно меряет шагами комнату, иногда выходя на кухню – приглянуть за готовящимся обедом. Вдруг, спохватившись, плотно закрывает окно. Сына все еще нет. Часы показывают половину третьего. Наконец открывается входная дверь, Ирина спешит навстречу сыну в маленькую прихожую. Зрелище потрясающее – мальчик весь с головы до пят в глине и песке. Когда он сбрасывает туфли, из них высыпаются "горы" песка. – Боже мой! Где тебя носило, – ужасается Ирина. – А… это у нас субботник был сегодня… Мы… двор подметали, – соврал Денис. На самом деле, он после школы бегал с Сережкой на речку, но об этом Ирина узнает позже. А пока она возмущается: – В одних школах детей сегодня вообще не выпускали на улицу, а у этих, видите ли, субботник, да еще в младших классах… Безобразие!.. На что Денис, переодеваясь, ответил со знанием дела: – Я все знаю. Ночью на станции что-то бабахнуло!... У нас даже совещание было для учителей… А нам сказали – нужно пить таблетки какие-то с йодом, а взрослым можно пить вино… Может, детей даже, как это… э… ва… вывезут в общем… – Эвакуируют?! – подсказывает Ирина. – Да, правильно! Э…ва…кую…ют, – умываясь, соглашается он. – Ладно, знаток! Мойся. Пообедай. Займись чем-нибудь. Почитай. А у меня еще дела сегодня. Вернусь поздно. Я тебя закрою. Так что будь умницей!.. Окно, смотри, не открывай! Ясно?! – Ясно, – вздыхает сын. Литературный вечер, посвященный творчеству Марины Цветаевой, в стройковском общежитии подходит к концу. Молодежи в "красном уголке" собралось довольно много. Они долго не отпускают гостей. И вот Ирина исполняет последнюю песню: Времени у нас часок. Дальше – вечность друг без друга! А в песочнице – песок – утечет! Что меня к тебе влечет – вовсе не твоя заслуга! Просто страх, что роза щек – |
Похожие:
 |
Щеглов сергей, г. Красноярск Десанкина звезда В яркие ночи, когда по небу хлещет сплошной звездопад, я люблю бывать один в лесу, смотрю, как звезды вспыхивают, кроят, высвечивают... |
|
Гомо антиполитикус или Перед тобой, читатель, книга о 1960-х годах. Так, по крайней мере, она задумана, и замысел этот возник у меня давно. Я поделился... |
|
Принтер любимая для многих пользователей составляющая компьютерного... Принтер — любимая для многих пользователей составляющая компьютерного комплекса. Вероятно, почти все мы, по большому счету, «работаем... |
 |
Положение о проведении школьного фестиваля короткометражного кино,... Году кино в России (далее Кинофестиваль). Данное коллективно – творческое дело организуется в условиях воспитательной системы школы,... |
|
Мой дедушка ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской аэс Мой дедушка Абдрахманов Наиль Шамильевич присутствовал при ликвидации последствий на Чернобыльской аэс в 1986-1987 году. Мне стало... |
|
Когда у человека есть мечта, это хорошо. Когда человек готов на все,... И всего-то и нужно для этого, что умереть. А потом, естественно, воскреснуть. А заодно уничтожить целый мир, населенный легионами... |
|
Классная Америка Айрат Димиев Оглавление Предисловие Глава Как все начиналось Капризы судьбы Вероятно, она в определенной степени поменяет представление об Америке, особенно если у вас нет собственного опыта длительного проживания... |
|
Наталья Самутина Раннее кино как теория настоящего Исследование выполнено при поддержке Научного Фонда гу вшэ. Индивидуальный исследовательский проект 07-01-148 «Киноантропология современности:... |
|
Крёстный тесть Предисловие или вот так это все начиналось |
|
Кино в годы Великой Отечественной войны на Ямале малоизучена. В работе... А. Луначарским, остается актуальной до наших дней. Вопрос о роли кино, как важнейшего искусства, с особой силой встаёт в годы Великой... |
|
Системы координат Глава Способы определения координат Спутниковые технологии появились в России в начале 1990-х гг; почти на 10 лет позднее, чем в США. Их преимущества перед обычными... |
|
Исламское сообщество и исламизм в Англии в конце XX начале XXI вв... Охватывают период с 1990 по 2013 гг. Начальный рубеж обусловлен тем, что в начале 1990-х гг у молодого поколения британских мусульман... |
|
Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию Афганская война... Афганская война началась для СССР не в 1979 году, когда советские войска вошли в Афганистан, а на 60 лет раньше. Еще Ленин называл... |
|
Вопросы психологии. 1990. №3. С. 151 Диагностика отношения к другому человеку как показателя развития личности младших подростков // Автореф дисс канд психол наук. М.:... |
|
Книга предназначена для людей с извращенным чувством юмора и альтернативной... Тельно, чтобы подразнить гусей. Но совершенно точно я писала все это не потому, что Знаю, Как Нужно Жить, – чего нет, того нет. Чтобы... |
|
При составлении рабочих программ следует учесть В программе каждого класса должны быть представлены разножанровые произведения; произведения на разные темы; произведения разных... |