Проблемы укрепления единства российской нации материалы

РЕЛИГИОЗНЫЕ СТРУКТУРЫ В КОНТЕКСТЕ ИНСТИТУАЛИЗАЦИИ ГРАЖДАНСКОЙ СИСТЕМЫ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Аннотация. В статье рассмотрены проблемы взаимодействия общественного и личного развития; исследованы пути формирования институтов социума, в котором важное внимание уделено системе ценностей.

Аbstract. In article problems of interaction of public and personal development are considered; ways of formation of institutes of society in which the important attention is given system of values are investigated.

Основополагающими конституционными принципами государственноцерковных отношений в цивилизованных странах, а также в транзитивных России и Украине, являются отделение Церкви, религиозных организаций от государства и приоритет прав человека. Обеспечение права граждан на свободу совести приводит сотрудничество государства и Церкви в области религиозного образования к государственному признанию религиозного образования как профессионального, обеспечения условий для религиозного образования и воспитания. Учитывая конституционное закрепление принципа отделения Церкви от государства, сотрудничество государства и Церкви в области благотворительности и морально-нравственного воспитания населения может осуществляться исключительно на принципах доброй воли, соблюдения законодательства и общественной поддержке.

Период становления церковно-государственных отношений в России и Украине практически завершается. Образованы институты, координирующие отношения между Церковью и государством. Отношения между Церковью и государством приобретают характер равноправного диалога. В то же время практика церковно-религиозной жизни свидетельствует о ряде негативных моментов в отношениях между Церковью и государством. Принцип отделения религиозных общественных объединений, Церкви от государства предполагает их взаимное невмешательство в компетенцию друг друга: государства - в вопросы вероучения, культа, внутреннего устройства Церкви, включая решение кадровых вопросов; Церкви - в деятельность государственных структур, в т. ч. в области обеспечения права человека на свободу совести. Приоритет прав человека на свободу совести предполагает их главенство над правами Церкви (как института) на определенную уставом деятельность. Из этого вытекают три основных принципа взаимодействия Церкви и государства. Во- первых, ни одна Церковь не может претендовать на особое положение, а государство должно соблюдать принцип равенства Церквей. Во-вторых, государство обязано обеспечить возможность осуществления религиозными организациями их мистических функций (решить правовые, имущественные и другие вопросы, входящие в ее компетенции). В-третьих, государство обязано вмешаться, если речь идет о нарушении прав человека в религиозной практике Церкви (обеспечение защиты от деструктивного психологического воздействия, недопущение межрелигиозной вражды или противостояния между верующими и неверующими).

В развитии институтов гражданского общества и эффективной для большинства населения экономики и соответствующей хозяйственной системы необходимо рассмотрение качественного обеспечения вопросов ценностной интеграции духовных доктрин и деятельности религиозных организаций и объединений в систему общественного развития. Поэтому в этом контексте нужно проанализировать отношения Церкви (т. е. религиозных структур в целом) с институтами общества, государственными учреждениями, осветить экономические учения, политические и социальные аспекты деятельности Церкви.

Церкви, к сожалению, привлекаются к поддержке кандидатов на парламентских и президентских выборах. С другой стороны, Церкви обращаются к власти в поисках поддержки своих позиций в межконфессиональном противостоянии. Можно наблюдать соперничество Церквей за право представительства (участия) в массовых государственных и общественных мероприятиях, официальных событиях, за духовную опеку над учреждениями культуры, образования, военными структурами. «Нормой» отношений между Церковью и властью стало взаимное награждение почетными наградами и знаками. Такая практика не всегда одобрительно воспринимается общественностью, что не способствует повышению авторитета Церквей и их лидеров. Непосредственное участие священнослужителей в выборах в качестве кандидатов в президенты или депутатов различных уровней Церковью не должно одобряться, поскольку служение на выборной должности делает невозможным полноценное выполнение ими иерейской, пастырской миссии. Церковь должна быть против участия архиереев и духовенства в работе парламента, местных советов и исполнительной власти всех уровней - от Кабинета Министров до сельских советов. Во-первых, потому, что церковные каноны запрещают смешивать, заменять, сочетать светскую и церковную власть. Во-вторых, архиереи и священники не являются профессионалами в области государственного и административного управления. Церковь не может иметь своих интересов в государственных структурах и пользоваться услугами лобби. Определяющим является другое: депутат - это избранник народа. Он должен служить не политической партии, объединению, движению, какое бы красивое название они не носили. Он обязан служить народу, быть для него слугой. Поэтому Церковь должна принципиально не вмешиваться в политический процесс и не должна связывать себя ни с каким общественным или государственным строем, ни с какой политической силой. Она должна быть над «правым» и «левым». Церковь не должна участвовать в политической борьбе, не должна призывать голосовать за ту или иную партию, не отождествлять себя с партийными, то есть частными интересами. Но это не означает, что в Церкви вообще нет собственной позиции по политическим вопросам, что ей нечего сказать политикам, а православным людям нечего делать в политической жизни.

Попытки втянуть Церковь в политическую борьбу или оперировать лозунгами «защиты» Церкви со стороны отдельных объединений считаем неприемлемыми. Нынешнее отношение светской власти к Церкви (религиозным объединениям) во многом остается потребительским. Чиновничий аппарат, прежде всего, интересуют голоса верующих на выборах. Со своей стороны политики и партии должны действовать в рамках своей компетенции и не стараться замещать Церковь в ее функциях. Социальная деятельность любой Церкви осуществляется преимущественно по двум направлениям: благотворительная и образовательно-воспитательная деятельность. Образование и воспитание, в свою очередь, определяются как религиозные и сосредоточиваются в молодежной аудитории: в сфере организации молодежных движений, а также в школе и армии. Практически все религиозные организации создали соответствующие структуры (миссии) для реализации благотворительных проектов. Благотворительная деятельность осуществляется преимущественно в следующих формах: отдых и оздоровление детей, помощь бедным; основания и содержание приютов, детских домов, домов престарелых, детских садов для детей-сирот, социально-реабилитационных центров; благотворительная деятельность в местах лишения свободы; оказание гуманитарной помощи тем, кто пострадал от стихийного бедствия и беженцам. Существует интересная закономерность: религия влияет на экономическую успешность социума. Богатые по количеству капитала «верующие» относятся к иудаизму (по размеру капитала на человека - на первом месте), христианства и ислама. В христианском мире финансово успешные - протестанты, католики - где-то посередине, а православные страны - в основном отсталые и бедные. Феномен заметил и опробовал еще Макс Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма». Ученого позже много критиковали, однако основа теории жива до сих пор: религия определяет экономическую идеологию общества. Попробуем применить этот тезис к современности.

Европейская Реформация пришла на помощь новому духу капитализма. Протестантизм начал посредством религиозного воспитания формировать социальные качества, которые позволяли людям успешно адаптироваться к новым экономическим условиям. Постепенно складывался такой тип сознания, при котором труд становился абсолютной ценностью. Этика частного бизнеса требовала усердия, тщательности, чувство меры, благоразумия. Протестантские течения баптистов, методистов и др. не ограничивали стремление своих членов-капиталистов к наживе. Ведь предпринимательские успехи брата по секте поднимали ее престиж, а богатство, которое было достигнуто честным путем, свидетельствовало о высоких личных качествах человека, на которого снизошла благодать. Деловые успехи бизнесменов, участвовавших в деятельности сект, способствовали распространению их взглядов и обрядов. Вебер воспринимал капитализм как триумф рациональности над традиционализмом. Ученый проанализировал экономическую статистику и заметил, что в европейских странах протестантские сообщества обычно богаче, чем католические. Это касается любой страны, где распространен протестантизм. В подавляющем большинстве это направление христианства исповедуют владельцы капитала, предприниматели и квалифицированные рабочие. Причина богатства последователей этого направления - в ««духе капитализма», который, по мнению Вебера, базируется на протестантской концепции спасения. Среди протестантов с их склонностью к «буржуазному» образу жизни больше людей с техническим образованием. Вебер пытался объяснить этот феномен особым складом психики, который формируется еще на стадии раннего воспитания. Вместо строгого монашеского аскетизма, который ex cathedra пропагандировал католицизм, протестанты делали упор на мирской аскезе, в которой важно самоограничение, а отвержение удовольствия - благо. Нажива становится целью, ее достижение показывает, что человек все делает «как надо» и укрепляет уверенность в собственном спасении. Спасение души выражается во внешнем, «мирском» успехе. Высшая задача в жизни - выполнение профессионального долга, а социальная и экономическая успешность показывает, что человек делает все правильно, Бог с ним и всячески ему помогает. Протестантизм с его рационалистическим мировоззрением способствует эффективной организации труда, в результате увеличивает финансовый успех. Обратная сторона - это пользовательское и потребительское отношение к другим людям, миру и природы.

Сегодня точку зрения Вебера подтверждает анализ качественных характеристик протестантов Латинской Америки. Бедные, которые переходят из католицизма в протестантизм, поднимают материальный уровень своей жизни быстрее, чем католики. Правда, эта закономерность не действует на уровне среднего класса. Духу капитализма и предпринимательства, который формировался в Европе, некоторое время противостояло традиционное мышление. В его представлениях коммерция выглядела как бесчестная игра, к которой относились с презрением. Жажда наживы оценивалась как аморальное свойство. Такие взгляды оказались достаточно устоявшимися. Во многом этому способствовали проявления буржуазного авантюризма, ориентированные на пренебрежение к моральным нормам. «Капиталистические авантюристы» вели себя, как правило, бесстыдно, проявляя определенную решимость и готовность быть колонизаторами, плантаторами, финансировать морской разбой и военные конфликты, если только это обещало им прибыли [2, с. 82].

М. Вебер в своей теории не оправдывает темные стороны буржуазного предпринимательства. Вместе с тем, он рассматривает подобные проявления как единичные случаи, не имеющие принципиального значения. В целом Вебер считает «дух капитализма» глубоко положительным, потому что он дает возможность человеку проявить свои лучшие качества и способности. Особенно ярко это проявилось, с его точки зрения, в протестантских странах. Сама религия пришла тут на помощь предпринимательской этике в период формирования рыночной системы и капиталистических отношений. Еще во времена М. Лютера в протестантизме возникло и постепенно утвердилось представление об особой роли профессиональной деятельности человека.

Эта деятельность рассматривалась, прежде всего, как способ выполнить свой долг перед другими людьми, послужить Богу и таким образом обеспечить спасение своей души. Этот тезис существенно отличает протестантскую религиозно-нравственную систему взглядов от мировоззрения католицизма. То есть, если для католика труд является морально нейтральным, лишь способом поддержать физические силы, то профессиональные занятия протестанта оцениваются как служение Богу. Труд снимает с человека религиозный страх перед потусторонним миром и открывает его душе путь к спасению. Как считал М. Вебер, эта установка имела огромные последствия для развития западной цивилизации в Новое время, и, прежде всего, для протестантских стран.

Для протестанта тяжкий грех - это пустая трата времени. Ведь человеческая жизнь коротка и драгоценное время следует тратить, прежде всего, на производительный труд. Смысл жизни состоит не в бездумных развлечениях и наслаждении радостями существования, а в рационально организованной работе, которая, к тому же, является эффективным средством борьбы со всевозможными соблазнами. Еще одним существенным подтверждением теории М. Вебера является противопоставление стран, в которых распространены преимущественно аврамистические религии (христианство, ислам, иудаизм) и социумов, где распространены индуизм, буддизм или узко-национальные религии. В большинстве из таких стран отношение к миру и к природе совсем другое, лишенное рациональности протестантизма - люди меньше отделяют себя от природы, мира, меньшее значение придают материальному достатку, что, в конечном итоге и выражается в экономической отсталости. Кстати, тезис о том, что безрелигиозное или атеистическое мировоззрение экономически эффективнее, чем религиозные, статистически не подтверждается: американские ученые посчитали, что люди, которые посещают церковные службы, достигают большего благосостояния, чем те, которые не посещают.

В Украине и России больше половины населения идентифицирует себя с православной верой. Протестантами считает себя четверть всех «верующих». Чего в свете приведенных теорий ожидать украинцам и россиянам? Протестантизм распространяется, хотя и быстро, но недостаточно быстро, чтобы в ближайшие годы сформировать в Украине прослойку экономически активного населения с эффективной профессиональной и накопительной этикой. Но после примера США непонятно, вообще «на благо» такая активность - извращенный рационализм, в который сублимируется подавленная протестантизмом сексуальность, постепенно приводящая к вырождению протестантских идеалов. Традиционные, по М. Веберу, протестантские социумы (ученого больше вдохновлял пример США) в новейших условиях легко изменили «аскетическую наживу» на «наживу для удовлетворения» и сделали «дух капитализма» опасным не только для других обществ, но и для самих себя.

Кроме описанного прямого воздействия на накопление богатства, религия влияет еще и косвенно на мотивирование к образованию (протестантизм), фертильность (католицизм, индуизм, ислам), отношение к выполнению женщинами «мужской» работы. В свете современных достижений по изучению влияния религий на экономическое развитие складывается впечатление, что чем больше общество склонно к традиционализму (а это, прежде всего, определяется религией), тем меньше уровень инноваций, новых идей, и тем больше его устойчивость к изменениям. Среди самых протестантов более традиционалистские сообщества - беднее «мейнстрим» [6, с. 72]. И наоборот, эксперименты в религиозной сфере могут выливаться в неожиданные экономические прорывы. Пример - мормоны, саентологи, в недалеком прошлом - Калифорния, которая, пережив бум «новой религиозности» в шестидесятые- семидесятые, смогла воплотить водоворот новых идей в невиданное технологическое развитие, в результате которого еще несколько лет назад Калифорния входила в десятку самых богатых мировых экономик. Впрочем, такие экономические прорывы не всегда бывают длительными или устойчивыми.

Теория М. Вебера прогнозирует странам, в которых доминирует традиционное православие, не очень привлекательное экономическое будущее. К таким странам относятся Греция, Украина, Россия, Грузия, Болгария, Армения, Сербия. Общества с сильными патриархальными традициями обречены на инфофобию, и, как следствие, на экономическое отставание.

Православие характерно для восточных народов, которые на протяжении многих веков существовали в условиях аграрного хозяйства со слабым промышленным и банковским капитализмом. Сельский труд на лоне природы способствовал оживлению религиозных чувств людей. Труд представал как дело, одобряемое Богом, а предпринимательство - наоборот. Извлечение денег посредством коммерции, организация промышленного производства по капиталистическому типу не способствовали спасению души. Отсюда распространенность в России пожертвований на монастыри, соборы, в церковную казну от купцов и предпринимателей. Эти деньги в знак раскаяния должны, наконец, послужить спасению души того, кто вносил пожертвование. Для православных (особенно в Украине и России, куда православие пришло в варианте аскетического византийского монашества) характерна «негативная» хозяйственная этика. Закрепилась она через неявное пренебрежение к материальному и тенденцию предубеждения к богатству и к труду, как к необходимому злу. Православные церкви об этой проблеме знают. В Русской Православной Церкви даже придумали контртеорию, согласно которой экономическое отставание православных социумов (по крайней мере, тех, в которых распространен русский вариант православия) - временное. По этой теории, они догонят и обгонят протестантскую Америку на следующем этапе - «постиндустриального социального капитализма» [4]. Впрочем, что это значит и как должен происходить переход в «социальный капитализм» с православной идеологией, авторы теории не сообщают, ограничиваясь туманными общими фразами, подобными риторике построения коммунизма в светлом будущем, чем лишний раз подтверждают обусловленность традиционалистским мышлением.

Определенное преимущество православия как одного из факторов формирования экономического мировоззрения заключается в том, что, тормозя развитие и инновации, оно дает устойчивость и выносливость к внешним воздействиям - как положительных, так и отрицательных. В российской социальной философии исследование, подобное веберовскому, но относительно взаимоотношений православных религиозно-нравственных норм и экономики, осуществил С. Булгаков. С. Булгаков рассматривает человека в двух аспектах - как человека духовного (религиозного) и как человека экономического. В человеческой душе устанавливаются те или иные связи между религиознонравственными ценностями и экономической деятельностью. Так возникли три христианские типа экономического человека - католический, протестантский и православный [1, с. 124]. Для православного сознания труд является формой христианского послушания ради спасения души. Она может осуществляться как в монастыре, так и в условиях мирской жизни.

Церковь отделена от государства, но не отделена от народа, от общества. Сегодня между государством и Церковью в таких постсоветских странах, как Россия и Украина, впервые за долгий период времени складываются отношения мирного сосуществования и взаимопонимания, и поэтому надо осоз