Книга Т. И. Солодовой (Матиканской) «Человек долга и чести. Жизнь и деятельность тобольского педагога Г. Я. Маляревского»
|
Скачать 10.89 Mb.
|
УЧИТЕЛЬСТВО К сожалению, сохранившиеся свидетельства прошлого: архивные данные, газетные публикации, материалы, хранящиеся в семье потомков Григория Яковлевича, - ничего не рассказывают о студенческом периоде его жизни. Из устных воспоминаний родственников можно воссоздать лишь общую картину. В Казанской духовной академии он числился, так же, как и в семинарии, «на казённом коште». Был отличником и после её окончания получил лестное предложение принять архиерейство. Но, очевидно, юношу всё больше стало привлекать другое: дальнейшую свою жизнь он решил связать не с духовным, а со светским поприщем. Молодой кандидат богословия поступает в Казанский университет на естественный факультет. И здесь опять надо отдать долг благодарности Александру II: именно по его постановлению от 26 мая 1869-го года дети церковно-священнослужителей освобождались от обязательного до того времени причисления к духовному званию, от получения только религиозного образования и вступления в клир. Далеко не все сыновья церковно-священнослужителей чувствовали в себе призвание к духовной деятельности, а некоторые к ней были просто не способны. Однако до 1869-го года они не имели права выбирать себе другую дорогу в жизни. И это вынуждало их заниматься делом, к которому они не питали никакого расположения. Естественно, что служба по принуждению была им тягостна и не приносила никакой пользы. Конечно, бывали и исключения, когда молодые люди из духовного звания добивались разрешения на получение светского образования или на занятия торговлей, ремёслами, но достигалось это с большим трудом, поскольку необходимо было преодолеть многочисленные формальности. Более того, дети низших членов клира ограничивались в гражданских правах. По постановлению 1869-го года дети православного духовенства не должны были только в силу своего рождения принадлежать к духовному званию. Это открыло сыновьям духовных лиц свободу в выборе жизненного пути. «Нежелающим посвятить себя на служение церкви открыт свободный доступ к поступлению в военную и гражданскую службу с правами личных дворян и почётных граждан; а те, которые не сознают в себе ни призвания, ни способности к этого рода служению имеют возможность трудиться и приобретать себе средства к существованию на широком поле торговли, промышленности и земледелия наравне с прочими гражданами Отечества. Таким образом, дети священника и дворянина, причётника и ремесленника одинаково стали гражданами и по достижении совершеннолетия могут свободно обращаться туда, где более встречается в них нужда и где, по их собственному сознанию, они могут быть полезнее, - каждый теперь может заняться в жизни тем, что ему по сердцу и по силам», - читаем мы в статье «Памяти в бозе почившего государя императора Александра II» И. Сырцова, напечатанной в газете «Тобольские епархиальные ведомости».33 Нет, Гриша не был так категоричен, чтобы испытывать неприязнь к церковному поприщу. Поколения предков-священнослужителей, уходящие своим родословием в прошлые века, виделись ему достойными глубокого уважения, а их стезя – полезным и нужным народу делом. Может быть, единственно возможным для них благородным смыслом жизни. Но времена изменились, и теперь перед молодым человеком, желающим приносить максимальную пользу отечеству и народу, открывается иной путь, более действенный и широкий: работать на ниве просвещения и образования народного. Ещё двадцать с лишним лет тому назад Александр II дал право им, потомкам и сыновьям церковно-священнослужителей выбирать свою дорогу в жизни, и он, Григорий Маляревский, этот выбор сделал. Слава Российская - Михайло Ломоносов, великий и в науках, и в поэзии, сказал: «О вы, которых ожидает Отечество от недр своих И видеть таковых желает, Каких зовёт от стран чужих, О, ваши дни благословенны! Дерзайте, ныне ободрены Раченьем вашим показать, Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать». Учителя народные – вот кто должен своим «раченьем», своим трудом воспитать будущих учёных, которые принесут ещё большее величие Отчизне. И сибирская земля тоже способна рождать гениев: она ещё покажет себя. Но надо приложить много сил, поднять народное образование и просвещение. Без этого невозможно и улучшение жизни народа. Вот задача, достойная того, чтобы посвятить ей жизнь! В 1891-м году Григорий получает диплом с отличием. Как удалось сибиряку, приехавшему из далёкого от российских центров культуры и науки города, за четыре года окончить два таких серьёзных учебных заведения – трудно себе представить! Но это факт, запечатлённый документально. Может быть, он обучался в университете экстерном и ему зачли многие предметы, которые входили в программу духовной академии. Ведь там, помимо специальных религиозных дисциплин, таких, как догматическое богословие, гомилетика, церковное право, патристика и др., студенты изучали предметы, которые давали им знания светской культуры: теория словесности и история мировой литературы, история русской литературы, общая и русская гражданская история; обязательные языки: еврейский, «один из древних и один из новых».34 Может быть, обучение в этих двух «вузах» шло параллельно. Сейчас об этом судить трудно. Так или иначе, двадцатичетырёхлетний выпускник, обладающий двумя высшими образованиями: духовным и светским – возвращается в Тобольск и назначается преподавателем географии и гражданской истории в Тобольское епархиальное женское училище. Тобольское епархиальное училище возникло в 60-е годы 19-го века как учебное заведение для дочерей церковно-священнослужителей. Поводом для его основания явился почти анекдотический случай. В 1863-м году один из студентов Тобольской семинарии обратился к архиепископу Варлааму с просьбой позволить ему вступить в брак с «девицей светского звания», что по законам того времени было очень затруднительно. Свою просьбу, видимо, семинарист мотивировал тем, что среди духовного звания очень трудно найти образованную девушку, так как на это прошение архиепископ наложил следующую резолюцию: «Чтобы впредь не было отпирательств учеников семинарии от вступления в брак с девицами духовного звания, попечительству в непродолжительном времени представить свои соображения на открытие училища для девиц духовного звания…»35. Однако в городе удобного помещения не нашлось, а построить новое – не позволяли средства. Тогда решили устроить училище в одном из корпусов Иоанно-Введенского мужского монастыря, находящегося в 10 верстах от города. Для этого мужской монастырь преобразовали в женский. И в ноябре 1866-го года было открыто женское училище «с целью дать приют и пропитание беспомощным сиротам – девицам местного духовенства, не имеющим ни крова, ни пропитания, и вместе с тем, дать им приличное воспитание и образование, соответствующее их будущему назначению – быть достойными супругами священнослужителей, благопопечительными матерями семейств и опытными хозяйками».36 Училище пользовалось популярностью, и желающих получить в нём образование находилось гораздо больше, чем предполагалось первоначально и чем хватало помещений и средств. А поскольку оно было единственным в Тобольской епархии, в нём стремились учиться не только сироты, но и девочки, имеющие родителей. Было решено переместить училище в город, подыскав для этого подходящее здание. Вскоре нашёлся трёхэтажный дом в нагорной части города по улице Ильинской. Его отремонтировали и приспособили под женское училище на 40 человек. «8 сентября 1880 года, по молитве, с благословления преосвященного Василия, открыты классы в новоустроенном училище».37 В 1881-м году училище было преобразовано в епархиальное и рассчитано на 100 воспитанниц. А к 90-м годам 19-го века оно стало одним из ведущих и авторитетных женских учебных заведений Тобольска. «Училище пользуется в городе хорошей репутацией, а потому туда охотно помещают детей и лица инословные», - читаем мы в газете «Тобольские епархиальные ведомости» №2 за 1895 год.38 Достоинством училища было и то, что воспитанницы выпускались с правами домашних учительниц. Значительно позже, вспоминая первое время своего учительства, Григорий Яковлевич напишет: «Я живо помню, каким плохим учителем был я в первые годы по окончании курса.., хотя… предметы мне достались лёгкие: география и история. Я их оба очень хорошо знаю и до сих пор ими интересуюсь. Но у меня совсем не было сознания, что в преподавании этих предметов нужно руководиться строго выработанным и задолго до меня установленным и проверенным методом. Я вёл дело в сущности так, как меня самого учили за десять лет пред этим. Самые попытки мои внести что-нибудь новое и живое часто мне не удавались, потому что они не основаны были на точно формулированном опыте моих опытнейших коллег и предшественников, а являлись продуктом собственной моей неопытности. Не помогло делу и то, что в семинарии нас обучали методикам предметов курса начальной школы и дидактике. Всё это так мимолётно прошло пред нашим сознанием, что не оставило никакого следа. В академии тоже была кафедра педагогики, я её слушал и даже держал экзамен, но теперь решительно не могу припомнить, о чём там читалось. Помню только, что мы не слышали ничего такого, чтобы нас могло заинтересовать или пригодиться на деле. Потому, вероятно, мне и казалось, что методика со всеми её ухищрениями существует только для начальной школы, в среднем же учебном заведении ничего этого не нужно и здесь можно преподавать, как Бог на душу положит. Как будто бы в этом деле, как и во всяком другом не было тысяч дорог, ведущих к одной цели, и из этих дорог одни не вели к ней путём кратким и лёгким, а другие окольным и трудным. Нам в академии эти дороги не были показаны, о них не было даже сказано, и каждому предоставлялось идти своей дорогой, не подозревая, что опытом и наукой давно уже проложены для этого прямые и удобные пути».39 Тем не менее, эти трудности становления профессионала, благодаря заинтересованности, желанию и прирождённым способностям Г. Я. Маляревского, вскоре остались позади. Молодой учитель показал себя способным педагогом-новатором, стремящимся внести изменения, улучшающие преподавание порученных ему предметов. Так, по его рекомендации совет училища перераспределяет по классам обучения программный материал: знакомство с отечественной историей и географией со старших классов в средние, так как «не все воспитанницы заканчивают полный курс и потому выходят без всяких, хотя бы элементарных сведений по отечественной географии и истории»40. Курс географии, по его совету, решено начинать «ознакомлением с местом жительства и его окрестностями, постепенно переходя к более отдалённым местностям».41 Очень скоро Григорий Яковлевич стал одним из самых ярких и перспективных преподавателей не только епархиального женского училища - среди всех учителей Тобольска он выделялся энциклопедическими знаниями, прогрессивными педагогическими идеями, горячим желанием служить отечеству в области просвещения и образования. КТО ПОЗАБОТИТСЯ О БЕДНЫХ ДУХОВНОГО ЗВАНИЯ? Возвратившись после университета в Тобольск, Григорий, сняв небольшую квартирку и наскоро обустроив её, решил проштудировать номера газеты «Тобольские епархиальные ведомости» за те годы, что провёл на учёбе. Нагрузившись в библиотеке епархиального женского училища объёмистыми томами, каждый из которых содержал годичные выпуски газеты, он погрузился в их чтение. Там было много интересного. Некоторые, особенно важные публикации печатались с продолжением. - Молодец наш Пётр Дмитриевич! - с любовью и теплотой подумал Григорий о Головине: он, окончивший семинарию несколько лет тому назад, по-прежнему считал её ректора «нашим». – Как умело он подбирает материал для газеты! Сколько полезного можно узнать! Пожалуй, не от каждого лектора даже духовной академии получишь столько! Вот, например, статьи о расколе… Начиная с первых номеров «Тобольских епархиальных ведомостей», история раскола, жизнь и традиции сибирских раскольников и, конечно, методы и приёмы переубеждения раскольников, обращения их в лоно православной церковности являлись центральной темой газеты. Это были очень важные для Тобольской епархии проблемы, потому что, начиная со времени церковной реформы 17-го века, Сибирь стала одним из мест, куда добровольно или принудительно переселялись защитники «древлей веры», иногда целыми деревнями. Особенно много их поселений было в Ялуторовском и Ишимском уездах. Григория очень заинтересовала фундаментальная статья преподавателя духовной семинарии И. Сырцова «Самосожигательство Сибирских старообрядцев в XVII и XVIII столетии». Сырцов в течение многих лет изучал раскол и был одним из лучших знатоков его. Среди авторов газеты был и другой преподаватель семинарии А. Недосеков. Его очерки о сибирских и тобольских архиепископах 17 – 18-го веков: Нектарине, Иеросиме, Симеоне, Павле I, Максимовиче, Лещинском – печатались из номера в номер. И каждый из этих высших священников показан глубоко и всесторонне. Статьи «О значении религиозных центров просвещения древней Руси в жизни народа», «Значение православия в судьбах царства русского» тоже обратили на себя внимание молодого учителя. - Вот бесценный материал для историков сибирского православия: настоящих и будущих, - подумал Григорий. – Как далеко вперёд смотрит Пётр Дмитриевич! Не забыт был «Тобольскими епархиальными ведомостями» и сибирский историк П. А. Словцов. В 1893-м году исполнилось 50 лет со времени его кончины. В связи с этим в №№ 7-8 газеты за этот год была опубликована небольшая биографическая статья о нём. Григорию понравилось стихотворение редактора газеты «Тобольские губернские ведомости», известного в городе краеведа и поэта Е. В. Кузнецова, помещённое под статьёй: У ДОРОГОЙ МОГИЛЫ (Памяти П.А. Словцова) Здесь нет мавзолея… И роз, незабудок Подруги рука не садила; Не плакал и друг… И людская нога тут Полвека тропы не торила. Лишь в тихие зори весны благодатной Росою могила кропилась, Да в зной лета красного, в тёмные грозы, Слезою небесною мылась. Но кто же почил здесь? Чья это могила? Убожества ль, бедности, рока? Почил ли в ней странник, отчизны не знавший, Иль скрыта в ней жертва порока? Могила безмолвна… Но тайна – раскрыта… Не жертва здесь жизни тлетворной: Страны бесприветной здесь гордость уснула – Историк Сибири холодной!42 - Очень прочувствованно и точно написал Кузнецов: «Историк Сибири холодной!» Да, нелёгкой была судьба Словцова, - задумался Григорий. - Тоже выпускник нашей семинарии, потом учитель красноречия и философии. Какие яркие проповеди в кафедральном соборе читал! Да и дочитался! Губернатор в них крамолу усмотрел, и бедного Петра Андреевича прямо из архиерейского дома, где он случайно находился, под арестом в Петербург увезли. Даже на квартиру зайти не разрешили: вещи взять. А уж в дороге натерпелся! За три недели путешествия выйти из возка почти не разрешали, пищу в окошко подавали. А потом на смирение в Валаамов монастырь на Ладожское озеро отправили. Хорошо, что за него Тобольский архиепископ Варлаам заступился. Дали ему полное прощение, а позже и на гражданскую службу в серьёзную должность перевели. Но и после этого, хоть и награждён был орденами и медалями, а много претерпел несправедливостей. Завистливые враги даже в лихоимстве обвинили! Это его-то, которого все знали как человека, видевшего всю честь свою в «бескорыстии и беспристрастности»! А как много Словцов для Сибири сделал, когда был в наш край переведён! В отставку вышел и окончательно в Тобольске поселился. Тринадцать последних лет своей жизни фундаментальный труд писал «Историческое обозрение Сибири». Ведь уже болен был и кончину предчувствовал. Всё спешил работу свою закончить, чтобы нам, землякам его, любовь к родному краю внушить, заботу об его сохранности в наследство оставить!.. Григорий ещё в духовной семинарии познакомился с этой фундаментальной работой тобольского историка. Особенно его интересовали те места, где Словцов описывает историю сибирской церковной школы. Тексты поучений, проповедей, статьи краеведов и историков православия, отчёты о деятельности духовных учебных заведений соседствовали в газете с врачебными советами, рассчитанными на простого читателя; здесь же публиковались народные способы лечения распространённых заболеваний, рекомендации по сбору и хранению лечебных трав. - Как хорошо, что Пётр Дмитриевич не замыкает свою газету темами, интересными и полезными только образованным жителям Сибири! – подумал Григорий. – Сколько доступных сведений может взять из них любой грамотный крестьянин! И как это важно – вооружить его знаниями! Может, кому-то они помогут уберечь свою семью от дифтерии, лихорадки, дизентерии! Это – тело! А душу – от опасности безверия, пьянства, раскольничества. По традиции в «Тобольских епархиальных ведомостях» печатались и некрологи, посвящённые лицам, связанным с духовной деятельностью. С большим огорчением Григорий узнал о смерти инспектора духовной семинарии И. П. Ксенофонтова. Ивана Павловича недавний выпускник помнил хорошо: ещё бы! С шести утра и до десяти часов вечера Ксенофонтов находился в семинарии и уходил в свою квартиру при ней только тогда, когда гасились все лампы в комнатах и коридорах. И так в течение целых семнадцати лет. А ведь у него были жена и дети! Гриша с сожалением подумал о том, что они, старшие семинаристы, часто подтрунивали над «вечным соглядатаем», как втихомолку между собой называли Ивана Павловича, и всячески старались избежать его «бдительного ока» или выражали своё недовольство, жалуясь на уж слишком строгого, по их мнению, инспектора ректору. А Пётр Дмитриевич, по доброте своей к семинаристам, вызывал к себе Ксенофонтова и просил его быть снисходительнее к выходкам воспитанников. - Мы с вами, Иван Павлович, люди уже пожилые, пожившие, - уговаривал Головин инспектора, - а в них энергия бурлит и рвётся через край. Уж Вы, голубчик, не сторожитесь с ними слишком. Перебесятся – какие их годы! И станут благонравными, дисциплинированными, усердными и полезными, - поднимал он палец вверх, - гражданами нашего Отечества. Конечно, правила есть правила, - внешне суровел он. – Я Вас прекрасно понимаю! Но вспомните свою юность! Уж, наверное, батюшка, тоже были не без грешка?.. «Прости, прости же теперь, незабвенный наш воспитатель и наставник, если мы иногда оскорбляли тебя, поступая не всегда соответственно твоим наставлениям и воспитательным правилам. Прости, если при жизни не могли оценить все твои труды, заботы и попеченья о нас, отличавшиеся чисто отеческим характером!» - заключал некролог его автор, воспитанник VI класса семинарии В. Сосунов.43 И Григорий в душе был согласен с ним. Да, теперь он, вступивший на учительское поприще, несколько по-иному оценивал личность и действия Ксенофонтова: - Скорее всего, им двигала искренняя забота о доброй нравственности, желание видеть семинаристов усердными, серьёзно относящимися к своему поведению и учёбе. А ведь нас было более двухсот! Легко ли уследить за каждым?! К тому же, Иван Павлович был и преподавателем. Вёл, если не ошибаюсь, церковную историю и основное богословие и вёл добросовестно: знания давал не только крепкие, но и обширные, не «талдычил», как некоторые, по учебнику – от сих до сих. Ведь я тетрадками с его лекциями даже в академии пользовался. Только тогда понял, что он брал материал из духовных и светских журналов и из учёных сочинений, даже переводы с немецкого использовал. А ещё писал труд из истории нашей семинарии… Умереть в сорок два года от чахотки – врагу не пожелаешь!.. «Лежит во гробе без движенья; Забыт весь долгий, тяжкий труд; Забыты все мечты, сомненья, Что надрывали прежде грудь»…44 - прочитал Григорий под некрологом. - Конечно, стишки так себе… Всё наш же семинарист Павел Меньщиков себя проявляет: чуть ли не в каждом номере ТЕВ его вирши печатаются. Из всех стихов П. Меньщикова, которыми изобиловали номера газеты, просматриваемые Григорием, ему больше всего понравилось стихотворение «На кладбище»: Сельское кладбище… Виды унылые: Свежие насыпи, ямы, кресты – Всё тут наводит на чувства тоскливые, Всё от житейской влечёт суеты. Вон, наклонившись, берёза высокая Слёзы прощальные на землю льёт, Вырыта рядом с ней яма глубокая, Птичка вдали где-то песню поёт. Чу! Похоронное пение слышится, Мёртвого в гробе к могиле несут; Рядом, понурив печальныя головы, С тайною грустью крестьяне идут. Умер!.. Давно ли он с песней весёлою В поле работал над нивой своей? Умер, не кончив работу тяжёлую, В горе оставив жену и детей. Плачет, рыдает, из сил выбивается Бедная! Мужа, детей своих жаль, Все они вместе кормильца лишаются: Трудно залить ей слезами печаль!.. Наскоро в землю его опустили, Не было сказано лишних тут слов, Насыпь могильную заступом взрыли И разошлись на поля для трудов.45 - Да! Сколько таких вдов и сирот! Вот и мой бедный отец, молодой, добрый, умный, тоже лежит на унылом и печальном сельском кладбище. Всё в руках Божьих!.. Страшно лишиться кормильца крестьянской семье! Но всё-таки овдовевшая крестьянка имеет какое-никакое хозяйство, да и надельную землю и может рассчитывать в её обработке на помощь «мира». А вот каково жене и сиротам умершего служителя церкви? Им надеяться не на что: со смертью главы семьи они лишаются не только его жалованья, доходов, земли, но даже и квартиры, если нет собственного дома. Остаётся одна надежда – на пособие от правительства или епархиального попечительства. Сбережения? Но всякому известно, как невелики первые и как редки вторые! Громадное большинство низшего духовенства лишено всякой возможности делать какие-либо сбережения. Доходы, большей частию, так скудны, а расходы, особенно при большом семействе, так велики, что нечего и думать об излишках и остатках. Уж на что наша семья, - продолжал думать Григорий, - было невелика: всего два ребёнка – а как тяжко пришлось после смерти отца! Летом ещё ладно: и босиком хорошо. Зимой же – одна пара валенок на двоих целая, другая – рвань: пятки наружу торчат. А ведь умудрялись: засунешь туда сена – и на улку! Только бы мамаша не остановила! Если уж сильно приморозит – с братом поменяешься… Порой сухари одни весь день грызёшь, да и рад-радёхонек, что есть чем рот набить!.. А одинокие заштатные!? Где приютиться такому старику? Богаделен на всех не хватает. По миру идти с протянутой рукой? Григорий всегда очень близко к сердцу принимал незавидную судьбу сельских священников и их семей. Он часто задумывался над тем, как помочь этой самой обездоленной части духовенства. Рассчитывать на государство? Оно и так принимает зависящие от него меры. До 1866-го года сельские священники находились в очень тяжёлом, можно сказать плачевном, материальном положении. Из этой ситуации, особенно если у священника была большая семья, имелось два выхода. Первый – помимо служения в церкви, заниматься, как и обыкновенные крестьяне, земледелием. Второй выход – помощь крестьян. По законам того времени прихожане должны были помогать священнику своей церкви, добровольно жертвуя на его семью небольшую часть урожая или другого продукта своей хозяйственной деятельности. Ещё более тяжёлым было положение дьяконов и псаломщиков. Подчас они были вынуждены на все летние месяцы наниматься к деревенским мужикам в работники. Особенно трудно приходилось, когда надо было учить детей. Семьи сельского клира обычно бывали многочисленными, нередко, кроме своих детей, в них жили сироты - дети рано умерших родственников. Когда священник старел и уже не мог исполнять службы, его «выводили за штат», т. е. увольняли, и он оставался без средств существования, так как пенсия ему не полагалась. И уж совсем безотрадна участь семьи умершего священнослужителя, она буквально оставалась без куска хлеба и вынуждена была нищенствовать. Облегчение участи сирот решалось довольно «оригинально»: приход умершего священника закреплялся за тем кандидатом-церковнослужителем, который соглашался жениться на одной из его дочерей-сирот и содержать всех остальных членов семьи. На пастырские способности кандидата внимания не обращалось. Часто в будущем он отказывался содержать семью жены. Материальное положение сельского клира впрямую зависело от благосостояния крестьян и их отношения к нему. Зачастую священнику приходилось унижаться перед крестьянами; повсеместно было принято угощать мужиков водкой. В 1855-м году началась новая эпоха в жизни России – эпоха Александра II. Он провёл ряд прогрессивных реформ, связанных с духовно-православной сферой общества. В 1866-м году Александр II учредил при Святейшем Синоде особое присутствие по делам православного духовенства, которое предприняло ряд мер по облегчению его участи: впервые были назначены пособия и пенсии духовным лицам, а также их вдовам и сиротам. Однако это мало изменило положение сельского клира, поскольку право на получение этих пенсий и пособий имел лишь очень ограниченный круг лиц низшего духовного звания. Для того чтобы священник мог получать пенсию, ему надо было прослужить 35 лет. Не у многих хватало сил и здоровья – среди священнослужителей низшего клира большое распространение получали чахоточные заболевания – на такой длительный срок на пастырском поприще. Да и размер этой пенсии только лишь спасал от крайней бедности. Это признавало и само правительство. В отчёте по ведомству православного исповедования обер-прокурора Святейшего Синода небезызвестного в истории К. П. Победоносцева за 1879-й год говорилось: «Назначаемые от св. Синода пособия, как постоянные, так и единовременные, по самой ограниченности размера оных, для сирых семейств их, не могут служить достаточным обеспечением в жизни, и большинство вдов и сирот должно искать облегчения своего, часто весьма тяжкого, положения в тех средствах, какие имеются и изыскиваются в самих епархиях».46 Мысль о необходимости помочь нуждающемуся духовенству не давала молодому учителю покоя. В этом его убеждала и информация, почерпнутая из чтения местных газет. - Надо что-то делать! Что?.. А вот что! Если государство не располагает достаточными средствами для помощи бедным духовного звания в настоящем и, надо думать, не будет иметь их в ближайшем будущем, значит, единственный разумный выход: духовное сословие должно само о себе позаботиться! Как это сделать? Давно, ещё тридцать лет тому назад, в 1891-м году, умные головы предложили прекрасный путь прочного и верного обеспечения вдов, сирот, заштатных – это учреждение епархиальных эмеритальных касс или обществ взаимного вспомоществования. Высшие духовные власти к этому проекту очень одобрительно отнеслись. Сам Победоносцев об эмеритальных кассах выразился, что если они не теперь, то в будущем обязательно станут постоянным и верным источником для облегчения положения заштатных священно-церковнослужителей, а также вдов и сирот духовенства. Однако дело это оказалось сложным и трудным, обсуждения его были продолжительны; во многих епархиях тянутся до сих пор без всякого результата. Но есть и положительные примеры. В 1867-м году было основано первое общество взаимного вспомоществования духовенства в Самаровской епархии. А к этому, 1891-му году, как написано в отчёте обер-прокурора святейшего Синода г-на Победоносцева, такие общества существуют уже в шестнадцати епархиях, причём расположенных не только в европейской России, но далеко от неё, например, в Иркутской епархии. Да, впрочем, и в нашей, Тобольской епархии, были попытки открыть эмеритальную кассу. Четыре года назад, в 1887-м году, Тобольский общеепархиальный съезд поднял этот вопрос, и все депутаты отнеслись к нему сочувственно, но возникла проблема с выработкой устава. С тех пор – «а воз и ныне там»! Пора, давно пора в Тобольской епархии эмеритальные кассы для низших слоёв клира учредить! Непременно надо написать об этом и отдать Головину в ТЕВ, - решил Григорий. - Глядишь, что-то с места и сдвинется: под лежачий камень вода не течёт! Так родилась статья Г. Я. Маляревского «К вопросу об обеспечении бедных духовного звания», вскоре напечатанная в «Тобольских епархиальных ведомостях». В ней автор называет этот вопрос «жгучим». «Мы по личному опыту знаем, как тяжело приходится семейству священника, даже небольшому, в случае смерти отца. Нечего и говорить о многочисленных семействах, особенно диаконов и псаломщиков».47 Предложение Маляревского – организовать эмеритальную кассу для духовенства Тобольской епархии, то есть общественного учреждения, целью которого является выплата постоянных пенсий определённым группам его членов за счёт капитала, образованного в основном добровольными обязательными вкладами. Поскольку в разных местностях эти кассы устроены по-разному, автор рассказывает о нескольких примерах подобных нововведений в разных епархиях, чтобы читатель смог серьёзно познакомиться с ними. Он приводит подробные цифры достигнутого этими кассами капитала, утверждая: именно они являются самым лучшим доказательством того, что «эмеритальная касса – дело серьёзное, могущее дать действительное обеспечение нуждающимся лицам духовного сословия… При этом не нужно забывать, что действие эмеритальной кассы, если участие в ней обязательно для всего духовенства епархии, по истечении известного периода времени, простирается на всех нуждающихся лиц духовного звания целой епархии, причём каждому члену заранее известно, на что он или его семейство может рассчитывать в случае нужды, и каждый может заблаговременно позаботиться о том, чтобы обеспечение было достаточным. Эти два присущие эмеритальной кассе качества, т.е. распространение её благодетельного действия на всех нуждающихся целого сословия и полная уверенность каждого участника, что он или его семейство будут непременно обеспечены в желаемом им размере, составляют бесспорное преимущество этого учреждения пред всеми другими способами взаимопомощи и благотворительности».48 Да, конечно, для существования такой кассы каждому члену её надо ежегодно делать «довольно ощутимые платежи». Но это не сложно, «пока вы в силах, здоровы, служите и получаете заслуженное… Но вот прошло 30 лет, вам уже за 60, вы дряхлы, больны, не можете служить и принуждены выйти за штат. Доходов у вас не стало, сбережений нет, до пенсии вы не дослужили, да если и дослужили, она, как вы сами знаете, очень не велика, и вам, положившему лучшие годы и силы на многотрудное и святое дело пастырского служения, приходится бедствовать. Но вы 30 лет участвовали в обществе взаимного вспомоществования и получаете из него ежегодную пенсию… она достаточна для скромного обеспечения вашей одинокой старости. Вам не нужно подвергать себя лишениям или протягивать руку к благотворительности, не нужно прибегать к чужой помощи, вы безбедно проживёте остаток своей трудовой жизни».49 Автор считает, что общество взаимного вспомоществования будет решать и благотворительные задачи: «Ведь не все участвующие в кассе и вносящие в неё свои лепты, будут пользоваться её помощью… Но участие в кассе для всех будет иметь значение, ибо оно будет добрым христианским делом, делом любви и помощи своим нуждающимся собратьям. Внося свои вклады, участники кассы увеличивают её капитал, прибыли которого идут на помощь бедным. Их ежегодные взносы будут кормить алчущих, одевать нагих, призревать бесприютных, и это не будет, конечно, забыто в тот день, когда все мы предстанем пред Нелицеприятного Судию. Поистине, отдавая свои сбережения на дело помощи своим собратьям, отдающий скрывает свои сокровища не на земле, «идеже червь и тля тлит, и идеже татие подкапывают и крадут», а на небе «идеже ни червь, ни тля тлит»!50 – так на высокой ноте старославянской лексики заканчивает Маляревский свою статью. Эта работа молодого учителя очень важна тем, что стала одним из первых призывов к духовенству Тобольской епархии организоваться и помочь самим себе. Она свидетельствует и в целом о росте самосознания и активизации представителей одного из сословий России, играющего важную роль в духовном и нравственном воспитании её граждан. Статья Г. Я. Маляревского «К вопросу об обеспечении бедных духовного звания» - первый шаг на пути его публицистической деятельности, начало его участия в общественной жизни края. Написанная ярко, чётко, аргументировано, она вызвала большой интерес и надежду на возможность улучшения положения самых незащищённых представителей духовного звания. Несколькими месяцами раньше, в конце 1890-го года, священник из Ялуторовского округа Николай Лапин вынес на обсуждение Тобольского обще-епархиального съезда духовенства проект об устройстве погребально-сиротской кассы. Съезд признал этот проект очень полезным и опубликовал его на страницах ТЕВ в сентябре 1891-го года. Лапин очень эмоционально доказывает всю пользу для духовенства этого учреждения: «Ведь многие из нас живут и как рыба об лёд бьются, а всё ни за собой, ни пред собой ничего нет, поэтому сплошь и рядом – доводится нашему брату похорониться нечем… на виду у нас умирают отцы, оставляя жён с большою кучею детей без всяких средств. Так, недавно благочинный, село-Кизакский священник Василий Добронравов оставил вдову с 5 малолетками безо всего; село-Шатровский священник Александр Протопопов, бывший несколько лет благочинным, оставил вдову при 7-8 детях также ни с чем».51 Проценты с капитала такой кассы, утверждал Лапин, помогут вдовам и сиротам выжить. Обще-епархиальный съезд духовенства предложил некоторым причтам начать это «доброе и полезное дело». И «если означенные кассы окажутся практически пригодными, то духовенство епархии с удовольствием последует благому начинанию». 52 В конце 1893-го года епископ Тобольский и Сибирский Агафангел предложил обще-епархиальному съезду духовенства свой проект организации пособий осиротевшим семьям. Он заявил о том, что создание эмеритальной кассы в настоящее время в Тобольской епархии невозможно по ряду причин: не накоплен нужный капитал, не разработан святейшим Синодом общий устав. Но вполне осуществимым является создание «кассы взаимного вспомоществования», цель которой – выдача единовременных пособий «семействам умерших и вышедших за болезнию за штат священно-церковно-служителей и накопление капитала для имеющей открыться эмеритальной кассы»53; она станет возможной через несколько лет. Проект епископа Агафангела подробно расписывает те правила, которыми, по его мнению, должны руководствоваться кассы взаимной помощи духовенства Тобольской епархии: размер и порядок взносов, источники капитала, распределение пособий. Таким образом, касса взаимопомощи будет являться учреждением временным, подготовительным к эмеритуре. Съезд признал «целесообразным и благовременным в виду оскудения средств духовенства, вследствие голодовок, гибельно отозвавшихся на материальном состоянии приходов, открытие «кассы взаимной помощи» и выразил «искреннейшую признательность за отеческие заботы к облегчению бедственного положения очень многих сиротствующих и заштатных священно-церковно-служителей…»54 1 января 1894-го года касса взаимной помощи для духовенства Тобольской епархии была открыта. Епископ Агафангел, ещё не дожидаясь её официального утверждения, внёс 1 000 рублей на образование неприкосновенного капитала, проценты с которого использовались бы на помощь заштатным священно-церковнослужителям, вдовам и сиротам духовного звания. Вслед за ним и ректор тобольской духовной семинарии П. Д. Головин пожертвовал в её пользу «сторублёвый билет». Капитал кассы составлялся из трёх видов пожертвований: 1) ежегодные обязательные взносы с духовенства – со священников - 10 рублей, с дьяконов – 5 рублей и с псаломщиков – 3 рубля. Члены кассы, помимо обязательных взносов, могли и дополнительно вносить деньги. 2) пожертвования от частных лиц и общественных организаций. 3) взносы церквей в определённом установленном размере с остаточных сумм. После публикации своей статьи «К вопросу об обеспечении бедных духовного звания» Григорий Яковлевич считал себя лично причастным к этому делу. Он внимательно следил за информацией, печатаемой в ТЕВ. С большим удовлетворением читал он в газете заметки об оказании помощи недостаточным семьям низшего клира. «Из… кассы взаимной помощи духовенства выдано единовременно пособия по 50 рублей семействам умерших псаломщиков – Кокчетавского уезда Котуркульской церкви Фёдора Симонова и градо-Туринской Сретенской церкви Александра Мефодьева».55 «Тобольское епархиальное Попечительство доводит до сведения духовенства епархии, что из учреждённой при Попечительстве Кассы взаимной помощи духовенства Тобольской епархии… выдано единовременного пособия осиротевшим семействам: умершего 19 июля псаломщика села Чебаковского, Курганского округа Иоанна Меркурьева – 50 р., умершего 14 июня псаломщика села Велижанского, Тюменского округа, Алексея Добромыслова – 50 р., умершего 26 мая псаломщика слободы Викуловской, Тарского округа Иакова Кудреватых – 50 р.., а всего выдано 650 руб.».56 «Тобольское епархиальное Попечительство доводит до сведения духовенства епархии, что из учреждённой при Попечительстве Кассы взаимной помощи духовенства Тобольской епархии… выдано единовременного пособия осиротевшим семействам: а) умершего 6-го марта с. г. священника села Михайловского, Курганского округа, Павла Попова – 150 руб., б) умершего 22-го марта священника города Кургана Евмения Кузнецова – 150 руб., в) умершего 19-го марта священника села Романовского Ялуторовского округа, Евфимия Грязного – 150 р. и г) уволенному за штат по болезни и старости лет псаломщику станицы Железинской, Павлодарского уезда, Авиву Лапину – 50 руб.».57 «Тобольское епархиальное Попечительство доводит до сведения духовенства епархии, что из учреждённой при Попечительстве Кассы взаимопомощи духовенства Тобольской епархии выдано единовременного пособия осиротевшим семействам» - 14 семьям. В общей сумме – с ноября 1894-го года по март 1895-го года – 1 400 рублей.58 За каждым из этих сухих перечислений фамилий и имён Григорию виделся человек. Вот, например, уволенный за штат по болезни и старости лет псаломщик Авив Лапин – сгорбленный, лысоватый старичок, со сморщенным лицом и носом-луковицей, беспрестанно кашляющий в кулак. Может быть, пятьдесят рублей, полученные им из кассы, пошли на лечение застарелого ревматизма и поездки на кумыс, куда часто отправляли чахоточных больных в надежде на улучшение их состояния… А вот вдова и малолетние дети священника Павла Попова, выселенные после его смерти из дома, принадлежащего причту. На деньги из кассы они смогут не только уехать на родину «матушки», но и внести в родительскую семейную казну свой пай за приобретённую дойную коровушку. - Как хорошо, что сделан этот первый шаг, - радовался Григорий. И не просто радовался: каждый год вносил посильную для себя сумму для помощи нуждающимся. Вышедший из беднейших слоёв духовенства, он помнил об этом всю жизнь. |
Похожие:
 |
Книга Т. И. Солодовой (Матиканской) «Отзыв мыслей благородных» Книга предназначена для тех, кто интересуется историей, культурой Сибири и в целом России. Сборник может быть использован как учебное... |
|
Жизнь способ употребления Книга-игра, книга-головоломка, книга-лабиринт, книга-прогулка, которая может оказаться незабываемым путешествием вокруг света и глубоким... |
|
Книга замечательная. Именно поэтому она не просто сборник интереснейших историй, а нечто большее Почему 60 людей одновременно убеждены в том, что животное имеет право на жизнь, и в том, что человек имеет право это животное съесть?... |
 |
Методика № дифференциально диагностический опросник (ддо; Е. А. Климов) Шкалы Шкалы: типы профессий человек-человек, человек-техника, человек-знаковая система, человек-художественный образ, человек-природа Назначение... |
|
Книга учёта жизни Жизнь она всегда проще, циничнее и жёстче, чем кисельные берега мягких виртуальных форумов. Читайте жизнь отсюда, с матом, с желчью,... |
|
Книга читается легко, с живым интересом, предназначена для широкого круга читателей Текущая жизнь определила содержание повести "Неотправленные письма". Одинокий человек стремился выразить смысл наблюдаемых событий,... |
|
Документация к открытому запросу цен на право заключения договора... Тобольского регионального отделения «Тепло Тюмени» филиала ОАО «суэнко» в 2014 г |
|
Методические материалы по результатам поэтапного внедрения стандарта... Методические материалы по результатам поэтапного внедрения стандарта профессиональной деятельности педагога (педагогическая деятельность... |
|
Млодик И. Ю. М 727 Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на... М 727 Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему. (Родительская библиотека). — М.: Генезис, 2009. 3-е изд. — 232... |
|
Руководство для начинающего профессиональную деятельность педагога-психолога. Челябинск, 2010г Руководство для начинающего профессиональную деятельность педагога-психолога. – Челябинск, 2010г |
|
Положение о кабинете педагога-психолога муниципального бюджетного... Настоящее Положение, регламентирующее деятельность работы кабинета педагога-психолога муниципального бюджетного дошкольного образовательного... |
|
Врач – одна из самых благородных, гуманных и необходимых профессий! В руках врача находится человеческая жизнь. Легче стать врачом, чем быть им. Врач – это не просто профессионал, это творец. Врач... |
|
Нежность к ревущему зверю книга вторая зона испытаний Все алое, подлое и низкое, глупое в конце концов не оставляет следа; его нет, не видно. А что есть? Лучшие страницы лучших книг,... |
|
"Человек тыла": его трудовая жизнь, культура и быт в тылу в годы... Человек тыла : его трудовая жизнь, культура и быт в тылу в годы Великой Отечественной войны ( 1941- 1945 гг.) |
|
Руководство для начинающего профессиональную деятельность педагога-психолога Давыдова В. И., начальник управления образования Калининского района администрации города Челябинска |
|
Владимир Николаевич Мегре энергия жизни книга 7 Владимир Николаевич... ... |