Книга Т. И. Солодовой (Матиканской) «Человек долга и чести. Жизнь и деятельность тобольского педагога Г. Я. Маляревского»
|
Скачать 10.89 Mb.
|
ОБРЕТЕНИЕ СЕМЬИ Вскоре после начала работы в училище Григорий обратил внимание на молодую воспитательницу 5-го класса. Статная круглолицая девушка с приятными, чисто русскими чертами лица и густой косой располагала к себе жизнерадостностью, приветливыми и скромными манерами. С девочками-воспитанницами она легко находила общий язык, была справедлива и внимательна к ним, и дети любили её. Настенька Филиппова так же, как и её самая близкая подруга Манечка Старчевская, училась и воспитывалась в женском епархиальном училище. Особенно сблизились девочки, когда у тринадцатилетней Насти умер отец. Тогда девочке стало особенно понятно горе и одиночество полной сироты Манечки, потерявшей сначала, в четыре года, отца, а через год - мать и воспитывающейся на казённый счёт. Девочки, хотя Настя была на год старше подруги, окончили училище одновременно в 1887-м году. В этом же году Настенька тоже стала круглой сиротой: скоропостижно скончалась её мать, Александра Павловна. После окончания курса их, отличниц, показавших хорошие педагогические способности, оставили на воспитательной работе. Григорию нравилось беседовать с ними: он рассказывал о далёком городе Казани, который молодым, никогда не выезжавшим за пределы своей губернии провинциалкам казался столичным и недосягаемым; о студенческой жизни, не только интересной, но и трудной для него; о своих педагогических взглядах и планах. Их сближали сельское детство, отцы-священнослужители, раннее сиротство. Лишённые материальной помощи, все трое с юного возраста могли рассчитывать в жизни только на себя. Девушки очень дополняли друг друга и вместе с тем казались совершенно разными. Черты овального лица рыжеволосой, худенькой и стройной Марии были неправильны. Но глаза её, большие, серо-зелёные и очень чистые, придавали лицу своеобразную прелесть и значительность. Более сдержанная, чем Настенька и Григорий, рассудительная, она никогда не говорила или делала что-нибудь сгоряча: раннее полное сиротство наложило на неё свой отпечаток. Когда Манечка узнала о том, что Маляревский сделал предложение её подруге, она очень обрадовалась. Григорий Яковлевич был прекрасной партией: образованный, основательный, целеустремлённый человек, и Настенька - подходящая пара ему. Судьба подарила ей счастливый сюрприз. Ведь обычное будущее воспитательницы или учительницы – сироты и бесприданницы – одинокие зрелость и старость. В августе 1893-го года в жизни молодого педагога Маляревского происходит важное событие: он женится на Анастасии Васильевне Филипповой (родилась в 1869-м году). Венчавший их протоиерей красивым речитативом пожелал: - Здравия и благоденствия вам на многие лета и всякой радости, паче же всего взаимной крепкой любви, достолюбезного мира и согласия! «Любовь, точно соль, - говорил проповедник, - придающая вкус пище, возвышает наши радости и, ослабляя, услаждает наши неизбежные печали, наши горести и неприятности». По законам того времени, выйдя замуж, Анастасия Васильевна должна была оставить службу. «Воспитательница училища Анастасия Филиппова, по случаю выхода замуж, 10 августа 1893 года, оставила службу при училище».59 Вот они, молодожёны - Маляревские позируют для обязательной фотографии, чтобы потом, спустя долгие годы совместной жизни, показывать её детям и внукам. Они сидят перед камерой с серьёзными (брак – дело очень ответственное!), но счастливыми лицами. Настенька, нет, уже Анастасия Васильевна, в скромном закрытом платье, обшитом по моде того времени оборками по лифу и подолу. Её единственное украшение – узкий браслетик на правой руке: воспитательнице – нельзя, а замужняя дама может себе это позволить! И её молодой супруг, Григорий Яковлевич, уже в очках и с небольшой круглой бородкой, которая придаёт облику солидность и основательность. Ректор духовной семинарии П. Д. Головин, основавший газету «Тобольские епархиальные ведомости» и сам часто печатавшийся там, всё больше привлекал к сотрудничеству в этом журнале своего бывшего ученика. После рабочего дня, пообедав с Настенькой и отправив её, ожидающую ребёнка, отдохнуть, как советовал врач, Григорий Яковлевич усаживался в столовой и начинал писать. Он часто читал в «Епархиальных ведомостях» статьи о начальном образовании в Тобольской губернии, интересовался ежегодными отчётами о состоянии церковно-приходских школ и школ грамоты, которые по преимуществу были расположены в сельской местности. Сам бывший ученик сельской школы, он близко к сердцу принимал её проблемы, его особенно волновал вопрос о недостаточном количестве школ в сёлах и в деревнях. Он знал, что в этом Сибирь отстаёт от многих местностей Европейской России. У Григория Яковлевича сформировалось своё видение разрешения проблемы. И вот, сидя за столом, он обдумывал и излагал в виде заметки «К вопросу об обеспечении церковно-приходских школ» свои мысли о том, как увеличить количество начальных школ в Тобольской епархии и обеспечить их материально. Крестьяне в настоящий момент стремятся к образованию или, хотя бы к простой грамотности, – этот факт никто отрицать не может. К сожалению, школы в сельской местности расположены в основном в сёлах, а в крупных деревнях, где живёт большая часть крестьян, их почти нет. Деревенские дети чаще всего не могут посещать учебное заведение в соседнем селе, поскольку в Сибири расстояние между населёнными пунктами, как правило, большое. Таким образом, дети школьного возраста либо совсем не учатся, либо с ними занимаются случайные люди, подчас малограмотные или сомнительной нравственности. «Для удовлетворения законной потребности в образовании необходимо, чтобы у крестьян в достаточном количестве были школы, с подготовленными к своему делу учителями и состоящие под надлежащим надзором людей компетентных, т. е. министерские или церковно-приходские»60, - констатирует Маляревский. Однако рассчитывать на скорое увеличение числа министерских школ не приходится: у государства нет нужных средств. Следовательно, необходимо увеличивать число церковно-приходских школ. Григорий Яковлевич считает, что они «более соответствуют духу и потребности народа»61, чем министерские. Открывать такие школы и в интересах церкви, поскольку они – «отличное средство сохранить и укрепить её благотворное влияние на народ».62 Но церковно-приходских школ в Тобольской епархии недостаточное количество, а некоторые из них даже закрываются. Причину этого Маляревский видит в том, что крестьяне не привыкли содержать их на свои средства, как это утверждено законом. Они рассчитывают на казённое пособие, думая, что начальство обязано открывать для них бесплатные школы. Необходимо всеми путями внушать крестьянству мысль о пользе учения и о том, что для них никто не обязан содержать школу. Задача заметки Маляревского – указать на один из более целесообразных, как ему кажется, способов изыскания местных средств на содержание церковных школ. Он считает, что прямой сбор с крестьян денег в пользу школ мало осуществим, потому что земледельцам деньги достаются большим трудом и они их очень ценят. Гораздо легче они пожертвуют для содержания школы результат своего труда – хлеб. Его можно продать и вырученную сумму потратить на школьные нужды. Но «лучший, наименее обременительный и доходный способ изыскания местных средств – общественная запашка, т. е. пожертвование крестьянами своего труда, земли и семян»63, - утверждает автор. Её можно организовать разными способами – это лучше знать сельскому священнику, который близко знаком с местными условиями. Григорий отложил ручку в сторону и задумался. Он представил себе такие картины: Весной крестьянин говорит сыну-подростку: - Ну, Федюк, собирайся на поле, будем сегодня твою, школьную, полосу пахать. Земля-то, вишь, как дышит – пора! А в скорости, даст Бог, и засеем. - Батя! Зерно получше надо отобрать! Нам в школе книжки новые нужны. А ещё учительница говорила, счёты хорошо бы купить. Чтобы лучше арифметику знать! - Счёты, это, брат, дело! Да было бы что считать! – пошутил отец. – Вот мы Нюшку сейчас к этому приспособим. Ей через год тоже в школу идти, пусть помогает! - А что, батя, ты и Нюшку в школу отдашь? - А как же, девке тоже грамота нужна! Чай мы не совсем тёмные люди – понимам! Ну-ка, вспомни, какое присловье ты мне в прошлом годе говорил, что вы в школе учили: «Ученье – свет…» - А не ученье – тьма! – закончил Фёдор. - Вот то-то! Осенью ученики вместе с отцами едут на ярмарку торговать «школьным» зерном. Год выдался урожайным. Подводы нагружены доверху мешками, полными крупного зерна. Они медленно двигаются в сторону торгового села. На мешках сидят школьники, нарядно одетые, весёлые. Они выпросились у отцов поехать с ними на торговлю. - Не продешевить бы! – думает Федюшка. – Ведь сколько всего в школу надо! Хорошо бы книжки интересные купить. Можно будет зимой дома вечерами читать. Батька любит слушать! Обратно едут довольные: торг удался. Мужики переговариваются между собой, как лучше распорядиться школьными деньгами. - Учительше хорошо бы добавку сделать: вон она как о ребятишках заботится! - Ванька-то мой какой обходительный да божественный стал: за стол без молитвы не сядет и нас приучат! - Это дело! Бога помнить надо! Мой-то Егорша про божественное рассказыват - заслушашься! - Смотри, в деревне ребята меньше безобразничать стали. Школьные-то и поздоровкаются и перед батюшкой шапку снимут – это учительша вразумлят их, чтоб, значит, уважительными были! - А меня моя Лушка грамоте учит. Вот ведь девка, а как ловко читат! Скоро я и писать научусь! – похвастался один из мужиков. - Правильно! Учиться надо! – поддержал его другой. – Мой Петруха мне давно уже счисление толкует. Хватит темнотой деревенской быть! - Подождите, учительша обещала в зиму по воскресеньям взрослых учить! - А что, я пойду! - И баб тоже, что ли? - Про баб не знаю. Может, и баб… - Надо, надо учительшу отблагодарить! - дружно решают мужики. - Конечно, это идиллия! – вздохнул Григорий и продолжил писать. На деньги, полученные таким путём, можно нанять помещение для школы, купить книги и учебные пособия, платить жалование учителю. В урожайный год можно даже получить от продажи такого хлеба больше денег, чем потребуется школе, и отложить часть их на следующий учебный год. Если же денег будет недостаточно, поможет Училищный Совет. Григорий Яковлевич был человеком деятельным, поэтому ему хотелось, чтобы это предложение быстрее воплотилось в жизнь. «Может быть, кто-нибудь из священников Тобольской Епархии, ревнующих о деле народного просвещения в духе православной веры, попытает предлагаемое мною и уже испытанное в других местностях средство. Такого покорнейше прошу, если моя просьба не покажется обременительною, известить меня, возможно подробнее, о ходе всего дела и о достигнутых результатах. Адрес мой: Тобольск, Учителю Епархиального училища Г. Маляревскому», _ заканчивает он свою заметку. Перечитав и подправив написанное, Григорий начисто переписал свою работу как можно более разборчиво. - Что поделаешь, хоть и должен учитель писать каллиграфически, почерк у меня ужасный: как не стараюсь, а буквы прочитать трудно. Иной раз и сам не разберу! – привычно посетовал он сам на себя. – Вот Настенька пишет – любо-дорого посмотреть, все буковки ровненькие: одна к другой! Она бы мне, конечно, переписала, да жаль её тревожить! Пусть отдыхает! Вскоре заметка Маляревского появилась на страницах очередного номера «Тобольских епархиальных ведомостей». ЕПАРХИАЛЬНЫЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ: КАКОЕ ПОЛЕ ДЛЯ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ! Однажды, в марте 1894-го года, Григорий пришёл домой особенно оживлённый, в очень хорошем расположении духа. Настенька, ожидающая ребёнка, услышав звонок входной двери, крикнула служанке: «Это Григорий Яковлевич! Я сама ему открою!» Сняв шинель и вымыв руки из умывальника, стоящего тут же, в прихожей, Григорий поцеловал жену: - Ну, как ты без меня день провела? Не хворала ли? Чем занималась? - А вот посмотри! Настенька держала в руках крошечное платьице, всё обшитое кружевами. - Весь день провозилась, зато какое хорошенькое получилось! Правда? - Да, замечательное! – подтвердил Григорий. Он ничего не понимал в детских нарядах, но полностью полагался на мнение жены. - Рукодельница моя! Ты бы лучше побольше лежала, как доктор велит. - Ну, что ты, Гриша! Всё лежать да лежать! Так всё царство Божие пролежишь, - пошутила Настя. - А у меня для тебя что-то есть, - загадочно сказал Григорий и достал из своего большого портфеля коробочку, обтянутую голубым бархатом. - Ой! Что это? - А ты погляди, погляди! Настенька открыла коробочку: там на голубом шёлке лежал серебряный кулон, украшенный синими камушками – сапфирами. - Спасибо, Гришенька! – обняла Настя мужа. – Очень красивый кулончик, как раз к моему голубому платью подойдёт. А ещё говоришь, что в дамских побрякушках не разбираешься! Настя надела украшение на себя. - Хорошо? - Очень! И глаза у тебя такие же синие! - Только ведь дорого, наверное, Гришенька, страшно! Нам теперь поэкономить бы не мешало: скоро няня нужна будет! - Ты, жена, не ворчи, а лучше посмотри на меня хорошенько! Ну, кто перед тобой? Настенька, принимая игру, обошла Гришу вокруг, потом отодвинулась в сторону, картинно задумалась и важно произнесла: - Передо мною любимый супруг мой - Григорий Яковлевич Маляревский. - А ещё кто? - Ещё преподаватель географии и гражданской истории Епархиального женского училища, кандидат богословия. - А вот и нет! Кандидат богословия – да! А вот преподаватель – нет! - Как – нет? Почему? - А потому, что перед Вами, Настасья Васильевна, епархиальный наблюдатель церковно-приходских школ и школ грамоты! - Батюшки! – всплеснула руками Настя. – Да неужто?! - Да! Да! – И Григорий наизусть прочитал: «Указом Святейшего Синода от 11 числа марта 1894 года за № 102 учитель географии и гражданской истории Григорий Маляревский определён епархиальным наблюдателем церковно-приходских школ и школ грамоты Тобольской епархии».64 - Теперь, Настенька, у нас другая жизнь пойдёт! Должность большая и ответственная! Надо будет часто из дома уезжать: епархиальные школы инспектировать. Почёт мне большой оказан: всего три года, как служу, а уже епархиальный наблюдатель! Работать надо будет много. Зато какое поле для педагогической деятельности! Так многое надо переменить! Я давно уж об этом думал, а теперь что-то смогу и сделать! - Знаю, знаю, это твой конёк! Очень рада за тебя, Гришенька! Конечно, тебе расти надо! Ты у меня такой умница! Как хорошо, что тебя заметили! - Всё это замечательно, только как ты одна оставаться будешь? Я беспокоиться стану! - Обо мне не волнуйся! Что я, кисейная барышня, какая? Машенька меня не оставляет, Аннушка, служанка, рядом, а скоро и няню наймём. - Да! Да! Теперь об экономии думать не надо будет. Знаешь, какое жалованье у епархиального наблюдателя? Три тысячи рублей в год! Можно будет и квартиру побольше снять! - Вот и прекрасно! Как всё хорошо складывается! Просто замечательно! Через несколько месяцев в семье Маляревских - счастливое прибавление: родился первенец Гриша. Молодые родители были в восторге от малыша. Он рос здоровым и энергичным: рано пошёл, рано заговорил. Всегда был весел и резв. Настенька часами играла с ним. И хотя к ребёнку была приставлена няня, мама любила сама его купать, укладывать спать, а особенно водить на прогулку. Она вместе с сыном радовалась, когда на улице они видели важных гусей, неторопливо, вперевалку шествующих по середине дороги, удивлялась первым весенним цветам – одуванчикам, разглядывала божьих коровок, бесстрашно прилетающих прямо на раскрытую ладонь, как будто к ней снова возвратилось детство. Должность епархиального наблюдателя церковных школ была учреждена в 1890-м году, а в 1893-м году – должность окружных наблюдателей, «которым вверен ближайший надзор и руководство школами».65 Примечательно, что обе должности впервые в России были введены именно в Тобольской губернии по инициативе местного Епархиального Училищного Совета, и только после этого распространились на все епархии Способности, целеустремлённость и энергия молодого епархиального наблюдателя помогли ему быстро освоиться с новой ответственной должностью. Тобольская епархия того времени занимала огромную территорию, включающую в себя не только всю обширнейшую Тобольскую губернию, но и Акмолинскую область с уездами: Омским, Петропавловским, Кокчетавским, Атбасарским и Акмолинским – и часть Семипалатинской области. Всего 2183540 квадратных вёрст, из которых на Тобольскую губернию приходилось 1395534 квадратных версты. На этом огромном пространстве в 1893/94 учебном году находилось 243 церковные школы и школы грамоты с 6122 учащимися. Омская епархия образовалась только в 1899 году. С тех пор жизнь Григория Яковлевича была тесно связана с постоянными разъездами. Правда, в основном он ездил по территории Тобольской епархии, но зато какой обширной и многообразной! Главной задачей епархиального наблюдателя являлось инспектирование церковных школ, забота об улучшении преподавания в них, об учащих, об открытии новых учебных заведений; ревизия и руководство уездных отделений; контроль за окружными инспекторами и руководство ими. Таких инспекторов в 1894-м году насчитывалось 8 человек. В ведомстве епархиального наблюдателя были: 1) школы грамоты, 2) одноклассные и двухклассные церковно-приходские школы, 3) двухклассные школы церковно-учительские, мужские и женские с сельскохозяйственными курсами, 4) воскресные школы и дополнительные классы для взрослых. Остаётся только удивляться, как при такой почти кочевой жизни Григорий Яковлевич многое успевал. А диапазон его деятельности становится всё более широким. Это отражается в ежегодных обязательных отчётах, которые по глубине анализа состояния школьных дел, широте охвата, творческому подходу к вопросам образования, чёткости, последовательности и логичности близки к научным статьям. В качестве примера энергичной деятельности Маляревского можно взять отчёт Тобольского Епархиального училищного Совета о церковно-приходских школах и школах грамоты за 1893/94 учебный год, составленный им и помещённый в «Тобольских епархиальных ведомостях» за 1895 год. Притом надо учесть, что должность епархиального наблюдателя он стал исполнять только с марта 1894-го года. За пять месяцев этого года епархиальный наблюдатель совершил в целях инспекции три поездки, занявшие в общей сложности 86 дней, во время которых он посетил 46 школ и обревизовал 3 уездных отделения Епархиального Училищного Совета. Кроме того, епархиальный инспектор побывал в 9-ти деревнях и одном селе, не имеющих церковных школ, с целью убедить крестьян в необходимости открытия на местные средства школы грамоты. Средства эти он предлагал изыскать, устраивая «подписки хлебом и посеянной землёй». При посещении школ Маляревский, замечая недостатки: отсутствие вентиляции, недостаточность или неудобство школьной мебели, неправильное ведение школьного журнала, каталога книг и т. п., - обсуждал их с заведующими, и совместно изыскивались меры к их устранению. Церковно-приходские школы были очень плохо обеспечены материальными средствами. Желая помочь, Маляревский в пяти сёлах собрал частные сходы крестьян «для устройства подписок на нужды школ хлебом и посевами».66 С этой же целью он написал отношение в уездные отделения Совета и лично беседовал с чиновниками по крестьянским делам. Так то, о чём он писал в своей заметке «К вопросу об обеспечении церковно-приходских школ», начинало претворяться в жизнь. Маляревский выделяет две основные потребности церковно-приходских школ: 1) в материальных средствах. Он предлагает активнее привлекать местные ресурсы, например, доходы от общественных питейных заведений, устраивать подписки посеянной земли и хлеба; 2) в квалифицированных учителях. Отсюда предложение – устраивать ежегодные летние кратковременные педагогические курсы. Во время своих поездок по церковным школам епархии Наблюдатель присутствовал на занятиях учащих, проверял знания учеников, прослеживал ход занятий за предшествующую часть учебного года по записи уроков в классном журнале. Он знакомился с приёмами, применяемыми учителями при преподавании тех или иных разделов разных предметов. «В случае замеченных недостатков преподавания, зависящих от недостаточной умелости, всегда указывались средства и пути к устранению этих недостатков. При этом если предоставлялась возможность, приёмы преподавания, которыми учащие владеют недостаточно, показывались на деле, в противном же случае давались подробные словесные указания».67 Особое внимание обращалось на духовно-нравственное воспитание школьников. Важнейшей задачей церковных школ была задача приобщения к православным обрядам, формирование религиозного сознания. Считалось необходимым воспитывать детей «в духе веры и христианского благочестия, развивая в них религиозное чувство и напечатлевая в сердцах их дух церковности, чтобы дети могли чувствовать потребность в частом посещении храмов и приобретали навык жить под постоянным влиянием церкви».68 Г. Я. Маляревский и в силу своих должностных обязанностей, и по своему искреннему внутреннему убеждению считал эту миссию церковных школ первостепенной и на протяжении всей своей педагогико-административной деятельности ревностно следил за её соблюдением: как ведётся Закон Божий, исполняют ли учащиеся религиозные обязанности, принимают ли путём чтения, пения и прислуживания в алтаре участие в богослужении. Если при обследовании школы обнаруживался крупный недостаток материальных средств, принимались меры к его устранению, прежде всего за счёт местных ресурсов. При необходимости наблюдатель лично обращался к чиновникам по крестьянским делам с предложением разрешить ситуацию. Иногда приходилось собирать деревенский сход и убеждать крестьян помочь школе. В большинстве случаев Маляревский добивался положительного результата дела. Он умел убедить, найти подход к разным людям: будь то чиновник или простой мужик. Ясный, понятный язык, простая манера держаться, чёткость и аргументированность позиции, искренняя заинтересованность в деле улучшения положения сельских школ внушали к нему уважение и даже почтение окружающих. Человек скрупулёзный, искренне убеждённый, что во всех делах должен быть образцовый порядок, Наблюдатель требовал от учителей и заведующих школами чётко выполненной документации. Чтобы упорядочить этот процесс, он выработал и ввёл в практику школ бланки для классного журнала, приходно-расходной книги, именного списка учеников; обязательное для всех церковных школ епархии расписание уроков. Будучи творческой личностью, Маляревский постоянно ищет пути совершенствования тех или иных сторон школьного образования. Так, например, уже через год после вступления им в должность епархиального наблюдателя, в 1895-м году, по его предложению Тобольский Епархиальный училищный Совет принимает решение о более совершенном снабжении бесплатными учебными книгами церковно-приходские школы. Инспектируя церковные школы, Григорий Яковлевич пришёл к выводу, что способ распределения книг по учебным заведениям имеет много недостатков. Порядок был таков: училищные уездные отделения собирали через наблюдателей школ от их заведующих сведения о числе необходимых данной школе учебников. Затем высылали их наблюдателям для передачи в конкретные школы. Однако сведения часто оказывались неполными или неправильными, поэтому получалось, что в школу высылались ненужные ей книги, а необходимые она получить не могла. Иногда наблюдатели по разными причинам не могли передать учебники в школу по году и более. Маляревский предлагает более простой и действенный способ рассылки книг по школам через окружных инспекторов церковных школ, которые обязаны в начале учебного года посетить каждую школу своего округа. Отправляясь в эту поездку, инспектор должен брать с собой из уездного отделения определённое количество учебников, предназначенных для бесплатной раздачи по школам. А поскольку в его обязанности входит проверка по каталогу книг школьной библиотеки, он без труда определит, в каких именно учебниках школа нуждается, и снабдит из имеющегося у него запаса. Кроме того, « инспектор должен составить ведомость о количестве книг, которые необходимо выписать для каждой школы к следующему учебному году, каковую ведомость передать для представления…»69 Маляревский ратовал за приближение обучения к практическим нуждам крестьян. «…получается крайне нежелательное явление, подрывающее доверия народа к школе: ученик, получивший свидетельство на льготу по отбыванию воинской повинности, не может написать самого простого письма, расписки в покупке лошади и т. п. Естественно, у крестьянина-отца сейчас же появляется мысль: чему же их учат в школе?»70 Характерной особенностью личности Г. Я. Маляревского являлось то, что, кем бы он ни служил, никогда не замыкался в кругу своих служебных интересов. Молодой Наблюдатель церковных школ, получив светское образование на естественном факультете университета, во время своих многочисленных поездок по школам епархии проявлял далеко не праздный интерес к местному растительному и животному миру, характеру почв, к полезным ископаемым. Человек практического склада ума, он стремился найти в природе то, что полезно и нужно людям. И порой ему это удавалось. Летом 1894-го года, будучи в Курганском уезде, он обратил внимание на изобилие высохших болот. Стояла очень жаркая погода, и болота пересохли до такой степени, что обнаружилось их бурое торфяное нутро. Залежи торфа достигали большой толщины и могли быть использованы для различных хозяйственных нужд. Вернувшись из поездки, Наблюдатель подал рапорт губернатору Н. М. Богдановичу, который, как знал Маляревский, очень интересовался торфяными разработками. Николай Модестович Богданович был управляющим делами Тобольской губернии с 1892 по 1895 год. Он ратовал за экономическое развитие Западной Сибири. Богданович утверждал, что промышленный прогресс не должен губить природу, а способствовать её расцвету. Он протестовал против массовых вырубок лесов и загрязнения водоёмов. Считая леса главным богатством Сибири, Николай Модестович был сторонником перехода топлива с древесного угля на торф. Поэтому, получив рапорт Маляревского о богатых торфяных залежах в южных частях губернии, он тут же поручил Наблюдателю более подробно заняться этим вопросом. Маляревский собрал сведения от крестьян-старожилов южных уездов губернии. Их рассказы подтвердили его наблюдения: торфяные залежи имеются в количестве, достаточном для промышленной разработки. В декабре 1894-го года Богданович подаёт прошение Министру земледелия и государственных имуществ А. С. Ермолаеву о командировании в южные округа губернии торфомейстера для исследования местных залежей: «Представляя о вышеизложенном вашему превосходительству с приложением статьи господина Маляревского (инспектора церковно-приходских школ, собиравшего по моей просьбе сведения по сему вопросу), имею честь ходатайствовать о командировании на лето 1895 года в Курганский и другие южные округа вверенной мне губернии торфомейстера для исследования местных торфяных залежей и указанию населению надлежащего порядка по добыванию, сушке и употреблению торфа как топлива».71 К сожалению, умный, воспитанный и защищающий природу Богданович в будущем показал себя тираном: назначенный губернатором в Уфу, он приказал применить оружие против златоустских рабочих, которые организовали забастовку. В итоге 28 человек было убито и 200 ранено. «Боевая организация эсеров приговорила губернатора 6 мая 1903 года к казни».72 Став Епархиальным наблюдателем церковных школ, Григорий Яковлевич вошёл в Совет Тобольского Епархиального православно-церковного Братства имени св. Великомученика Димитрия Солунского. Основанное в 1890-м году, оно руководило всей религиозно-нравственной жизнью епархии. Своё название Братство получило в честь святого Димитрия Солунского. В русской православной традиции Димитрий Солунский считается особым покровителем воинов, защищающих своё Отечество. Это один из первых христиан, принявший мученическую смерть за преданность своим религиозным убеждениям и распространение учения Иисуса. Просветитель Сибири - митрополит Филофей назвал Димитрия Солунского «патроном Сибирския земли»73, так как Сибирь была покорена русскими накануне его памяти - 25 октября. Поэтому и Тобольское епархиально-православное братство назвалось по имени этого великомученика и святого. Основные цели Братства: 1) охранение и распространения православия среди населения Тобольской епархии; 2) распространение просвещения в духе православной церкви, охранение чистоты нравов и искоренение обычаев и явлений, нежелательных с православной точки зрения; 3) укрепление в народе любви и привязанности к православной церкви, её обрядам. Совет Братства имел четыре основные отделения: миссионерское, епархиально-училищное, издательское и проповедническое. Г. Я. Маляревский был членом первых трёх отделений. Важной стороной деятельности миссионерского отделения являлось распространение и закрепление христианства среди коренных народов севера Тобольской губернии, борьба с раскольническими идеями. Ещё в 17-м веке, когда патриархом Никоном были учреждены новые церковные каноны, а старообрядцы стали преследоваться, многие из них добровольно или насильственно переселились в Сибирь. Миссионерское отделение Братства руководило всей работой инородческих и противораскольнических миссий. Оно рассматривало и утверждало беседы священников, заботилось об условиях жизни миссионеров, особенно в условиях Севера. На юге Тобольской епархии, занимающем Акмолинскую и частично Семипалатинскую области, селились в 19-м веке киргизы (киргизами в то время обычно назывались все среднеазиатские народы). Язычники по своим первоначальным верованиям, они подверглись сильному влиянию мусульманства, проникшего на их территорию из среднеазиатских ханств, с которыми киргизов связывали постоянные торговые отношения. Естественно, что это было невыгодно и православной церкви, и русскому правительству, поскольку уменьшало их влияние в Средней Азии и представляло угрозу сохранности границ. Воинственные киргизы-мусульмане даже в первую половину 19-го века совершали набеги на пограничные земли, грабили скот и уводили в плен людей, хотя к этому времени официально они подчинились русской государственной власти и в степи появились русские города, казачьи станицы, крестьянские поселения. Особенно страдали южные части Ишимского и Курганского уездов Тобольской губернии. Когда в 1837-м году главное управление Западной Сибири было переведено из Тобольска в Омск, многие из чиновников не решались уезжать туда – такой дурной славой пользовалась местность, находящаяся рядом с киргизскими степями. К началу 60-х годов 19-го века процесс исламизации киргизов был завершён, и все они официально считались магометанами. Тобольское епархиальное начальство было очень заинтересовано в обращении киргизов в христианскую веру. Неоднократно на протяжении 30-ти лет предпринимались попытки открыть противомусульманскую миссию на юге Западной Сибири. Эту проблему поднимало и миссионерское отделение Братства. В 1894-м году Г. Я. Маляревский пишет очерк «Киргизская противумусульманская миссия Тобольской епархии», который содержит подробное изложение истории этого вопроса. Автор рассказывает об образе жизни и характере киргизов: «Образ жизни киргизы ведут кочевой,.. главное их занятие – скотоводство… Это народ рослый, крепкий, неутомимый и выносливый… Те из них, которые учатся в школах, обнаруживают отличные способности, и из среды полудикого, ещё не затронутого цивилизацией киргизского народа вышло уже немало вполне интеллигентных людей, из числа которых – Валихонов – был в своё время довольно известным учёным».74 К сожалению, удобный момент приобщения киргизов к Евангельскому учению, в то время, когда они были ещё язычниками, упущен. Однако ислам не очень сильно укоренился среди населения, особенно бедного. Поэтому с 60-х годов 19-го века предпринимались попытки внедрить христианское миссионерство среди киргизов северной окраины степи, более знакомых с русскими. Тобольское епархиальное начальство утверждало, что это вполне возможное дело. Однако светские власти считали решение вопроса о миссии преждевременным. Так, например, в 1869-м году «Акмолинский Военный губернатор… официально высказался в том смысле, что в виду недавно введённых в степи преобразований (взятие русскими Ташкента), с которыми киргизское население ещё не освоилось, даже переписку по такому щекотливому вопросу, как устройство миссии, заводить не следует, чтобы не возбуждать киргиз против русских».75 В 80-е годы 19-го века, когда русские окончательно укрепились в Средней Азии и киргизы свыклись с мыслью о подданстве русским, предпринимается попытка открыть первый миссионерский стан с церковно-миссионерской школой для детей киргизов в станице Щукинской Кокчетавского уезда Акмолинской области. Но она не увенчалась успехом, просуществовав лишь несколько лет. В 1891-м году глава Тобольской епархии Преосвященный Иустин подал рапорт в Священнейший Синод: «…так как пропаганда мусульманства не встречает никакого противодействия со стороны христианской миссионерской деятельности, то она решительно заполняет степь. И из добродушного пастушеского кочевого населения подготовляет для нас население враждебное, а между тем при распространении среди киргиз христианства, они могли бы быть оплотом против разлива среднеазиатского изуверства и фанатизма, посему учреждение христианской миссии среди киргиз, обитающих в Акмолинской и частию в Семипалатинской областях Тобольской епархии будет делом и христианской любви и государственной мудрости».76 Наконец, в 1894-м году разрешение на открытие православной миссии было получено. Маляревский выражает надежду, что с учреждением миссии христианство распространится среди степного населения. Он считает закономерным начавшийся процесс перехода киргизов от кочевого образа жизни к оседлому, от занятий одним скотоводством – к земледелию. «Когда два прогрессивных движения: в духовной области – переход от магометанства к христианству, и в материальной – переход от скотоводства к земледелию, будут связаны одно с другим, они будут друг друга только усиливать».77 Газета «Тобольские епархиальные ведомости» печаталась в типографии Братства. Она освещала духовно-православную жизнь епархии. Издательское отделение Братства редактировало и листки религиозного содержания, предназначенные для народного чтения. К концу 19-го века, в связи с распространением в крестьянстве грамоты, возросла его потребность в чтении. Епархиальное Братство, ставя перед собой религиозно-просветительские цели, было заинтересовано в том, чтобы приохотить народ к духовно-нравственному чтению. О самом доступном способе сделать это пишет Г. Я. Маляревский в заметке «Листки Тобольского Епархиального Братства».78 Он убеждён в том, что грамотные крестьяне предпочитают религиозное чтение, «божественное» - светскому. Необходимо воспользоваться этим интересом народа и «дать ему хорошее чтение, здоровую духовную пищу взамен разных сомнительных, а то и несомненно вредных изданий, распространяющихся, к сожалению, среди народа».79 Тем более, крестьяне большей частью невежественны в деле религии: они совершают православные обряды, но не понимают их значения, не имеют ясного понятия о священных событиях, не знают смысла религиозных праздников. Конечно, обо всём этом можно прочитать в книгах. Но у крестьян обычно нет средств на их приобретение, да и не привыкли они тратить свои тяжёлым трудом заработанные деньги на духовные нужды. А библиотек для народа ещё очень мало. «Но есть прекрасное, дешёвое и удобное средство доставить народу хорошее чтение. Это - распространение среди него издающихся теперь в большом количестве листовок религиозно-нравственного содержания».80 Предполагалось за 1894-й год издать 50 листков разного содержания. В Тобольске они вручались слушателям религиозно-нравственных воскресных чтений бесплатно. Епархиальный наблюдатель предлагает сельским священникам принять участие в распространении такого рода просвещения. Обязательное условие – именно бесплатная раздача. Церковь должна приобретать их на попечительские или свои средства: «…средства церкви составляются из посильных лепт паствы, и вполне естественно и желательно, чтобы часть их шла на удовлетворение духовных нужд её».81 А если кто-то из прихожан захочет пожертвовать на издание и приобретение листков, - поставить для добровольных взносов кружку или блюдо около того места, где будут раздаваться листки. В заключение Маляревский призывает сельских священников принять участие в издании листков составлением кратких поучений. На 1896-й год намечалось открытие Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде. Каждый Епархиальный училищный Совет должен был собрать материал по школьному образованию своего ведомства: «статистический обзор церковных школ епархии с картами и с обозначением географического пространства, числа жителей, числа детей школьного возраста в епархии, а также числа школ других ведомств и общего процента обучающихся детей школьного возраста, число собственных и наёмных зданий и средств содержания; сборник распоряжений о церковных школах епархии, образцы ученических работ всех видов; описания возникновения школ, отношение к ним населения, влияние на народ школьного воспитания, с изображением местных бытовых условий».82 С этой целью в июне 1895-го года Тобольский Совет утвердил подготовительную комиссию, в состав которой вошёл и Г.Я. Маляревский. Ему «как обладающему умением чертить географические карты»83, поручалось составление карты епархии. На протяжении всей своей деятельности Григорий Яковлевич много занимался составлением географических карт, схем, чертежей, сопровождая ими свои работы или придавая им самостоятельное значение. Но, к сожалению, они почти не сохранились. Не сохранились и его рукописи пособий по географии; не известна их судьба. А о том, что они были, свидетельствуют архивные документы.84 Теперь Григорий Яковлевич, возвратившись домой со службы и пообедав с женой, немного играл с годовалым сыном, которого приносила из детской молоденькая няня, а потом уходил в гостиную. Там его ждала увлекательнейшая работа. Несколько огромных, склеенных между собой листов ватмана лежали на полу, занимая почти всю комнату. Поверхность бумаги была разделена карандашом на бесчисленное количество квадратов. По ним Григорий, ползая часами на коленях, вычерчивал только одному ему понятные линии. Через несколько недель бумага стала напоминать причудливое кружево из рек, дорог, населённых пунктов, озёр и возвышенностей. Правда, всё это, выполненное ещё карандашом, по-прежнему оставалось понятным только самому автору. Настенька иногда, когда Григорий слишком уж увлекался и забывал про время, прерывала сосредоточенную работу мужа, появляясь в гостиной с ребёнком на руках. - Хватит уж тебе трудиться, Гриша! Завтра на службу – отдохнуть надо! – заботливо говорила она. - Надо, Настенька, надо! Сам чувствую: устал, да прерываться не хочется. Уж очень сегодня работа задалась. Вот посмотри: это река Иртыш, а это – Обь, вот здесь наш Тобольск, сюда, на юг, идёт дорога к моему родному Кургану. Маленький Гриша, обычно очень подвижный и жизнерадостный, видя, как папа ползает по полу, ещё больше оживлялся, принимая это за весёлую игру. - Гоп! Гоп! – кричал ребёнок, подскакивая на руках у матери. - Видишь, Гриша, твой сын на лошади кататься хочет! – улыбалась Настя. - Да где уж с вами поработаешь! – притворно вздыхал Григорий Яковлевич. – Ну, давай, сын, покатаемся, только, чур, не по карте. Настя сажала мальчика на спину стоящего на четвереньках отца, и тот, изображая настоящую лошадь, ржал, смешно вскидывал ноги, а потом начинал быстро перебирать на месте руками и ногами, имитируя бег. Настя крепко держала малыша, заливающегося смехом. А шестнадцатилетняя няня Агаша, взятая недавно в услужение из ближней деревни, ожидая, когда ей вернут ребёнка, смотрела на эту семейную сцену с порога гостиной. -Хозяин-то наш, - рассказывала она кухарке, пожилой, степенной Прасковье Фёдоровне, поздно вечером чаёвничая с нею в тёплой уютной кухне, - Как заржёт конякой, я аж испужалась. Я ведь чо думала: завсегда-то он такой важной – строгой, видно, страсть! А он как малец какой, с ребятёнком-то игратся. - Это ты, верно, девонька, приметила, - подтвердила кухарка, - Григорий-то Яклич у нас строгий. Что тебе положено сделать – делай по совести. Он ужас как не любит, кода баклуши бьют. А что с сынком-то играт, так и он живой человек, да и молод ишо. Я тебе вот что скажу: повезло нам с хозяевами, деушка! Сам-то хоть и строг, да уж и никогда зазря не обидит. Иной-то господин в прислуге человека не замечат: всё криком да руганью. А наши-то уважительные к нам. И живём мы с тобой в тепле и сытости. - И то правду ты, тётенька, говоришь. Вон давеча к празднику Настасья Васильна нам с тобой сатина какого баскова на платье одарили. А я и служу у них без году неделя. Как в деревню поеду, все девки задивятся: никогда такого у нас не нашивали. - То-то, а ты уж, девонька, расстарайся: за мальцом их хорошенько приглядывай да пыль по углам не копи. - Да ты чо, тётенька Прасковья Фёдоровна, право! Али я не понимаю человеческого-то обращения!? Только хозяин сам у себя в комнате, как это он мудрёно называет?.. - Кабнинете, чо ли? - Ага! Кабнинете энтом убираться не велит. Говорит: «Ничо не трогай, а то всё мне перепуташ!» А чо я там, тётенька, видела! Страсть, как интересно! Там, в кабнинете-то на столе стакашек много: кажный другим светом блестит. А в стакашках карандашей всяких – тьма: и как маленькие брёвнышки, и как плашечки, а ещё из гумажек скрученные с острым носиком. И зачем ему это всё? - Дак это ему картину карандашить надо. Видала в гостиной? На ней вся наша губерня, как на ладошке, видна будет. Настасья-то Васильна сказывали: эту картину рисовальную перед всей Россией-матушкой выставлять будут! - Да неужто?! – ахнула нянька. – Ишь какой Григорий Яклич! Большой, выходит, человек! - Уж не чета нам с тобой! Умён до чего! Голова! - И чой-то он до ночи всё пишет да пишет! - продолжала Агаша, - на одне чернилья, поди, сколь деньжищ-то уходит! - А ты, девонька, деньги в чужих карманьях не считывай. Наш Григорь Яклич с утра до тёмна на службе, отдыха не знат. А сколь ездиет в любую погодь-непогодь! Деньги зазря-то ему с небес не сыпются. И нас не забижат. Жалованье завсегда справное получам. Ну-ка, где бы ты у других господ так забаловалася: и еда на столе всяка, и одёжка у тебе, эвон, кака баска! - Ну уж, тётенька, забаловалася! Я, чай, свою работу по совести сполняю. Я к тому веду, уж больно охота знать чой-то хозяин пишет-та! Роман што ль какой сочинят? - Я так рассужу: романы ему вродь бы не с руки. Знать, чой-то друго, по учёбе ребячьей маракует. Сама знашь, Григорь-то Яклич по школам, от церквей которы, - самый главный! - Как не знать – наслышана! А всё антересно: чо тако писать можно? Из головы, што ль? - А это, деушка, не нашего ума дело! Ты хоть маненько грамоту понимашь, а я вовсе тёмна по письменной-то части: крестом своё фамиль ставлю… Ну, зачаёвничались мы с тобой. Пора на боковую собираться. А ты чего к мальцу не спешишь? - Дак Настасья Васильна его к себе в спальню взяли. - Ишь повожат она тебя! Ох, повезло нам с тобой, девка, повезло! |
Похожие:
 |
Книга Т. И. Солодовой (Матиканской) «Отзыв мыслей благородных» Книга предназначена для тех, кто интересуется историей, культурой Сибири и в целом России. Сборник может быть использован как учебное... |
|
Жизнь способ употребления Книга-игра, книга-головоломка, книга-лабиринт, книга-прогулка, которая может оказаться незабываемым путешествием вокруг света и глубоким... |
|
Книга замечательная. Именно поэтому она не просто сборник интереснейших историй, а нечто большее Почему 60 людей одновременно убеждены в том, что животное имеет право на жизнь, и в том, что человек имеет право это животное съесть?... |
 |
Методика № дифференциально диагностический опросник (ддо; Е. А. Климов) Шкалы Шкалы: типы профессий человек-человек, человек-техника, человек-знаковая система, человек-художественный образ, человек-природа Назначение... |
|
Книга учёта жизни Жизнь она всегда проще, циничнее и жёстче, чем кисельные берега мягких виртуальных форумов. Читайте жизнь отсюда, с матом, с желчью,... |
|
Книга читается легко, с живым интересом, предназначена для широкого круга читателей Текущая жизнь определила содержание повести "Неотправленные письма". Одинокий человек стремился выразить смысл наблюдаемых событий,... |
|
Документация к открытому запросу цен на право заключения договора... Тобольского регионального отделения «Тепло Тюмени» филиала ОАО «суэнко» в 2014 г |
|
Методические материалы по результатам поэтапного внедрения стандарта... Методические материалы по результатам поэтапного внедрения стандарта профессиональной деятельности педагога (педагогическая деятельность... |
|
Млодик И. Ю. М 727 Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на... М 727 Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему. (Родительская библиотека). — М.: Генезис, 2009. 3-е изд. — 232... |
|
Руководство для начинающего профессиональную деятельность педагога-психолога. Челябинск, 2010г Руководство для начинающего профессиональную деятельность педагога-психолога. – Челябинск, 2010г |
|
Положение о кабинете педагога-психолога муниципального бюджетного... Настоящее Положение, регламентирующее деятельность работы кабинета педагога-психолога муниципального бюджетного дошкольного образовательного... |
|
Врач – одна из самых благородных, гуманных и необходимых профессий! В руках врача находится человеческая жизнь. Легче стать врачом, чем быть им. Врач – это не просто профессионал, это творец. Врач... |
|
Нежность к ревущему зверю книга вторая зона испытаний Все алое, подлое и низкое, глупое в конце концов не оставляет следа; его нет, не видно. А что есть? Лучшие страницы лучших книг,... |
|
"Человек тыла": его трудовая жизнь, культура и быт в тылу в годы... Человек тыла : его трудовая жизнь, культура и быт в тылу в годы Великой Отечественной войны ( 1941- 1945 гг.) |
|
Руководство для начинающего профессиональную деятельность педагога-психолога Давыдова В. И., начальник управления образования Калининского района администрации города Челябинска |
|
Владимир Николаевич Мегре энергия жизни книга 7 Владимир Николаевич... ... |