издателям «New York Sunday Mercury»
В последнем воскресном выпуске вашей газеты я прочитала статью, озаглавленную «Героические женщины», и обнаружила, что фигурирую в ней в качестве главной героини. Сравнив меня со «второй героиней», мне оказали сомнительную честь. Я ее отклоняю и перехожу к комментариям по поводу отдельных положений вышеупомянутой статьи.
Если я и вышла замуж за русского «дворянина», то нигде с ним не проживала, потому что через три недели после этого жертвоприношения я оставила мужа под предлогом, достаточно благовидным как в моих собственных глазах, так и в глазах «пуританского» мира. Не знаю, действительно ли мой супруг скончался в преклонном девяностосемилетнем возрасте, ибо в течение последних двенадцати лет[35] сей благородный патриарх совершенно исчез из поля моего зрения и памяти. Но, с вашего позволения, хочу сообщить, что я никогда больше не выходила замуж, так как этого единственного опыта «супружеской любви» для меня оказалось вполне достаточно.
С госпожой Жеребко я познакомилась не в резиденции русского консула (никогда не имела чести бывать в гостях у этого джентльмена), а в его конторе, куда я заглянула по делу. С семьей господина Жеребко я знакома еще по Одессе, и по рангу он никогда не поднимался выше капитана частного парохода, который принадлежал князю Воронцову. Я проживала в Тифлисе, куда в 1866 году госпожа Жеребко приехала из Тегерана (Персия). Я так же, как и все прочие, слышала о ней ежедневно месяца два.
Она вышла замуж за Жеребко в Кутаиси. Когда они прибыли в эту страну год назад, они купили не роскошную резиденцию, а просто ферму в Норт-порте с участком земли в шесть акров за скромную сумму в тысячу долларов. Моя несчастливая звезда свела меня с этой женщиной в конце прошедшего июня. Госпожа Жеребко представила мне дело так, что ее ферма приносит ей около двух тысяч долларов годового дохода, и уговорила меня вступить с ней в партнерские отношения на следующих условиях: я даю ей тысячу долларов и оплачиваю половину возможных издержек, за каковую сумму приобретаю у нее право на половину годового дохода со всего имущества.
Мы заключили контракт сроком на три года и оформили сделку. Я заплатила деньги и поселилась у них. В первый месяц я потратила около пятисот долларов на строительство и прочее. По истечении этого месяца госпожа Жеребко попросила меня расторгнуть наш контракт и заявила о своей готовности вернуть мне мои деньги. Я согласилась и дала ей разрешение продать с аукциона все наше имущество, кроме земли и построек, и мы обе приехали в Нью-Йорк с целью уладить это дело. Госпожа Жеребко обязалась сразу же по приезде в Нью-Йорк выдать мне вексель или закладную на имущество в размере суммы, которую она была мне должна.
Увы! Прошло три дня с того момента, как мы вдвоем сняли номер в гостинице, и в один прекрасный полдень, вернувшись в апартаменты, я обнаружила, что респектабельная графиня скрылась, не возвратив мне по счету свой должок в тысячу долларов. Теперь я терпеливо дожидаюсь решения американского суда присяжных.
Е. П. Блаватская
16-я стрит, 124
ПИСЬМА ГЕНЕРАЛУ Ф.ЛИППИТТУ (1875-1881)
Письмо 1
Фрэнсису Дж. Липпитту, эсквайру
Дорогой генерал!
Не считайте меня грубой и невоспитанной, за то, что не ответила на ваше письмо. Получила я его, еще будучи прикованной к постели, после того, как чуть не сломала ногу, пытаясь сдвинуть с места тяжелый остов кровати, и он на меня рухнул. Я еще не выхожу из комнаты, поскольку почти не в состоянии передвигаться и впервые с тех пор взяла в руки перо.
Удивлена и шокирована тем, что вы сообщили мне про «Banner of Light»[36]. Неужели они и вправду такие трусы? Почему же они намереваются во имя истины сокрушить Холмсов и не хотят трогать Чайлда? Это несправедливо и нечестно. Спиритуализм никогда не сможет вырваться из тисков подозрений и остракизма, если мы, спиритуалисты, сами для себя не научимся отделять подлинные факты от плевел лжи и вероломства, удушающих истину. Пусть редактор «Banner of Light» усвоит, что общество не проведешь. Публика в целом судит о Чайлде по его делам, и ни один человек, даже ребенок, не считает Чайлда виновным менее Холмсов, ибо судят его по поступкам, а поступки его говорят сами за себя.
Что скажут люди, когда выяснится, что главный оплот спиритуализма, его ведущий печатный орган и пропагандист истины, выставляет Холмсов на суд общественности за мелкое воровство и одновременно покрывает доктора Чайлда, который смахивает на крупного ночного грабителя? Чем тогда правосудие Верховного суда спиритуализма лучше решения обычного суда подкупленных присяжных, которые оправдывают какого-нибудь взяточника Джея Кука, но отправляют в тюрьму беднягу, укравшего 25 центов ради того, чтобы купить себе кусок хлеба?
Сегодня беседовала с г-ном Робертсом, заглянувшим ко мне, и он, по крайней мере, сделает все от него зависящее, чтобы донести до людей правду об этом деле и представить Чайлда в истинном свете[37]. Получила письмо от профессора Хирама Корсона из Корнелльского университета; профессор полностью со мною согласен, благодарит меня за статью и заявляет, что в ней, как в зеркале, отразились его собственные чувства и его личное мнение. Я получила десятки писем от спиритуалистов и могу подтвердить, что все они со мною согласны. Скажу даже больше, и пусть это станет известно редактору «Banner of Light».
Мне принесли письмо от одного достаточно известного человека, который вложил в конверт некоторую сумму денег в качестве первого взноса в фонд возмещения расходов, связанных с установлением истины относительно д-ра Чайлда. Cettepersonne est decidee a commencer ou plutot instituer une bourse, et promet de m'envoyer d'autres contributions afin de commencer de striate et sans delai un proces contre Child. Comment trouvez vous le bouillon, general?[38]
Прошу прошения, но я чувствую такую слабость, что писать сейчас больше не в состоянии. Пожалуйста, сообщите мне, каково общественное мнение в данный момент и к какому решению пришли в «Banner of Light». Мне нужно это знать. Вы читали статью «Новое решение старой головоломки» в январском и февральском номерах «Scribners»? В ней есть рациональное зерно, хотя в целом я с автором не согласна. Вам следует ее прочитать во что бы то ни стало. Если сумеете, не позволяйте Бёрду писать. Я отправила письмо Витгенштейну. Адрес его вы сможете найти в «Banner of Light». Это где-то в низовьях Рейна. Более точного адреса сейчас не припомню. Благослови Бог вас и ваши труды, генерал. Привет вам от Джона и от Бетанелли. В следующем письме сообщу вам нечто удивительное. Джон приступает к вашему портрету на атласе.
Искренне ваша.
Е. П. Блаватская
Письмо 2
[Февраль 1875][39]
Филадельфия
Милостивый государь!
Прочла два ваших последних письма, и единственное, что мне оставалось сделать, — это, как говорят персы, «в немом удивлении прижать перст к изумленно отверстым устам моим». Что, черт побери, вы подразумеваете под «сеансом госпожи Уайт»? Я живу в самом центре этого богом забытого и Чайлдами обжитого города, и каждый день на меня просто кучами вываливают всевозможные сплетни, но ни разу, несмотря на все мои поиски и хлопоты, ни разу не слышала о том, что на горизонте вновь появилась эта злобная Уайт. Вы — первый человек, поразивший меня этой новостью. Что за сеанс, с какой стати?
Я знаю, что здесь орудует г-жа Холмс, которая этими своими материализующими руками и локтями водит за нос «Эванса и Компанию», — знаю, и даже отклонила ее приглашение пойти на это посмотреть, не испытывая особого желания перерывать в поисках отдельных жемчужин всю эту чудовищную кучу сгнившего навоза. Но чтобы спиритические сеансы давали Уайт, Лесли или Чайлд — об этом никто ничего не знает. Если это правда, то помоги, Господи, старине Роберту Д.Оуэну[40] значит, сейчас у него с мозгами хуже, чем когда-либо, раз он по-прежнему верит чайлдовским небылицам и его откровенной лжи.
Состояние моей ноги улучшилось совсем немного, и я боюсь, что еще какое-то время мне придется хромать.
Я посылала за Робертсом и думаю, что завтра смогу его увидеть и обсудить с ним предложение г-на Хегарда. Тот уже успел заглянуть ко мне и, как всегда, готов живьем съесть д-ра Чайлда. «De gustibus поп disputandum est[41]. Я скорее предпочла бы съесть хвост дохлой кошки, зажаренный в свежей клопиной крови, — все что угодно, но только не Чайлда. Вас наверняка удивит подарок от Джонни; только потерпите немного, ибо этот малый весьма капризен и на днях снова исчез.
Передайте от меня самый искренний привет уважаемому г-ну Колби[42] и скажите ему, что я повешу его портрет на стену рядом с Баярдом, рыцарем без страха и упрека, и Готфридом Бульонским, самым искусным полководцем своего века»[43]. Я намерена испытать г-на Колби на смелость. Он должен будет — так ему и передайте — усвоить боевой клич наших вольных казаков и напечатать в шапке своего «Banner of Light» следующее: «На тебя, о Господи, Владыка небесного воинства, уповаем: да не позволишь ты нам покрыть чело вечным позором». Если мой английский в этой фразе оставляет желать лучшего, то как-нибудь отредактируйте ее сами. «La plus golie fille du monde ne peut donner que ce qu 'elle a»[44]. Мои корреспонденты бывают вынуждены либо принять меня вместе с моим английским, либо расстаться с нами обоими.
Не браните меня, дорогой генерал, за то, что ради целей, о коих ведают лишь мрачные глубины моего сердца, я сняла копию с вашего письма (того самого, где речь заходит о трусости редактора «Banner of Light») и послала ее профессору Хираму Корсону для его статьи.
Бетанелли выражает вам свою любовь и уважение, и Джонни к нему присоединяется.
Искренне ваша
Е.П.Блаватская
Письмо 3[45]
[Март 1875 г.] Воскресенье[46]
Филадельфия
Милостивый государь!
Вы интересуетесь, не обнаружила ли я какого-либо мошенничества в материализации Холмсов. Нет Бога кроме Аллаха, и Магомет воистину пророк Его! Ну, как же, драгоценный мой генерал, разве вы сами не обнаружили обмана, когда в первый раз увидели лицо Кэти и опознали проступающую за этим лицом рожу г-жи Холмс? Оба они медиумы, спору нет, но ни г-жа Дженни Холмс, ни ее супруг Нельсон Холмс никогда не вызовут в вашем присутствии феномен истинной материализации предметов в сумке, ведре или лохани для стирки, если только один из супругов не погрузится в подлинный, глубокий транс.
Мошенничество у них в крови, наверняка их обоих зачали в момент какого-нибудь плутовства или надувательства, как г-на Стерна в его «Сентиментальном путешествии». Это просто два двуногих воплощения лжи, и, чем меньше дел вы будете с ними иметь, тем лучше будет для вас. Я никогда не доверяла им — я верила своим глазам, своим ощущениям и Джону и знаю наверняка, что Кэти материализовывалась через них тогда, когда Нельсон Холмс сидел в кабинете, впав в глубокий транс, и всего четыре раза, когда он находился вне его. Противовес Кэти создавался с помощью еще одного молодого медиума — г-жи Уайт, сообщницы Чайлда, которая сейчас в отъезде. Я высказалась. Можете верить мне или не верить ad libitum[47] — воля ваша.
Господин Колби весьма несправедлив, весьма пристрастен, и да поможет ему Бог, но только кажется мне, что им сейчас управляет некий диака[48], оказывающий отеческое покровительство д-ру Чайлду. Вы читали его «Sunshine»? В нем есть ответ на ваши вопросы. Я направила Колби свое ответное послание. Если он его не опубликует, причем немедленно, — ибо я имею право этого требовать, поскольку Чайлд обвиняет меня в распространении всяческих измышлений, — то я опубликую это в «Springfield Republican» или еще где-нибудь да еще приплачу им, сколько захотят, но я полна решимости продемонстрировать публике, кто на самом деле распространяет инсинуации — я или Чайлд. Пожалуйста, сообщите об этом Колби, пусть он знает, что даже если мне придется заплатить за публикацию сотню долларов, я все равно ее добьюсь, однако в этом случае я кое-что припишу, чтобы показать, почему ведущая спиритуалистическая газета отказывается печатать правду, одну только правду и ничего кроме правды.
Бога ради, не вводите ваших несчастных кембриджских исследователей в такую компанию, как эти Холмсы. Разве вам так хочется, чтобы ученые швыряли свои деньги на ветер? Мой им совет: раз уж они такие богатенькие и щедрые, пусть лучше займутся каким-нибудь «Артемусом Уордом» и его шоу, если означенный джентльмен действительно существует в природе, вместо того чтобы опекать таких ненадежных медиумов. Они явно плутуют, а если схватить их за руку, то все, что ни есть в них подлинного, пойдет псу под хвост. Их мошенничество в очередной раз навредит спиритуалистам, причинит ущерб общему делу и вам лично.
Джон говорит: «К любому из них», «Постараюсь». Думаю, он имеет в виду, что вы можете обратиться к Мамлеру или к Хезелтону[49], а сам он сделает все, что в его силах. Я пошлю вам на следующей неделе его автопортрет, где он изображен у себя на балконе, в Стране вечного лета[50]. Джон нарисовал свой портрет за один сеанс, но велел мне дорисовать по краям что-то вроде обрамления из красивых цветов, а я работаю очень медленно, когда он мне не помогает или не делает все сам. Я ощущаю себя очень больной и несчастной; почему — я и сама не знаю. Нахожу этому лишь одно объяснение, одну причину: мне хочется домой, наверх, но духи не желают меня туда забирать.
Автопортрет Джона Кинга
Как вы могли подумать, что Холмсы солгали по поводу фотографии? Это единственный раз, когда они сказали правду; им этого совершенно не хотелось, ибо правда царапает и раздирает им глотку так же, как ложь терзает горло честных людей. Разве помимо их подтверждения вы не слышали свидетельств [...][51]и других?
Поверьте мне, дорогой генерал: то, что я вам о них рассказала, — сущая правда. Ибо психологически повлиять на них можно лишь тогда, когда они говорят правду.
Прочитала книгу г-на Эпеса Сарджента «Доказательство очевидно» и просто влюбилась в него — так прекрасно и мудро он пишет. Его книга заинтересовала меня больше всех других книг о спиритуализме в Америке. Можете автору так и передать. Скажите ему, что он заморочил голову самой настоящей урожденной казачке и заставил ее в него влюбиться.
Моя любимая нога не хочет исцеляться, и я, видимо, так и останусь хромой.
Напишите мне в ответ чуть подробнее, чем обычно, не скупитесь на слова в своих письмах.
Искренне ваша
Е. П. Блаватская
Письмо 4
[1875 г.] Филадельфия
Мой дорогой генерал!
Джон посылает вам следующий мудрый ответ, который я передаю дословно (я спросила его, скажет ли он вам, кто те самые духи, которые изображены на вашей фотографии).
«Скажите ему, что Джон никогда не водится со скверной компанией (sic!)
|
