Апостолы

Апостольские мужи

(согласно церковной истории ¹)

30–97 гг.	Климент Римский
50–107 гг.	Игнатий (Антиохийский)
69–155 гг.	Поликарп Смирнский
70–140 гг.	Папий (Иеропольский)

В предыдущей главе мы рассматривали текстологию новозавет­ных произведений и установили существование значительного раз­нообразия в канонических текстах. Наиболее древние рукописи Евангелия, содержащие объемные фрагменты, датируются не ранее III в., то есть написаны даже после Иринея Лионского. Что же ка­сается прочих христианских рукописей, из которых черпаются со­общения об апостольских мужах, то надо отметить, что они вообще относятся к эпохе победившего христианства и в большинстве слу­чаев датируются VIII – XI вв., т.е. являются весьма поздними ко­пиями исчезнувших оригиналов. Если отвлечься от текстологичес­ких трудностей (поздних вставок, склеек произведений совершенно разных авторов, полной переинтерполяции произведений и т.д.), то история апостольских мужей, т.е. лиц, вроде бы видевших, или, по крайней мере, живших во времена апостолов, в интерпретации, близкой церковной, будет выглядеть следующим образом.

1. Поликарп Смирнский

Ириней сообщает о Поликарпе, как об ученике ап. Иоанна. Ириней пишет, что «Поликарп, который не только был наставлен апостолами и обращался со многими из видевших нашего Господа, но и апостолами был поставлен в епископа Смирнской церкви в Азии» (Против ересей, III.3.4.). Евсевий, прочтя это у Иринея, не ссылаясь более ни на кого, приводит в «Истории Церкви» те же самые сведения и называет Поликарпа «собеседником апостолов» (ЦИ.III.36:1). Никаких иных независимых сведений об этом му­же, будто бы общавшемся с апостолами, более не существует.

Датировка приблизительная.

Тертуллиан, явно следуя трудам Иринея ¹, сообщает о том, что апостол Иоанн сам поставил Поликарпа епископом Смирнской церкви (Тертуллиан. Против еретиков, 32). Другой апологет Рим­ской церкви, Иероним, это подтверждает (Catal. Script. eccles.17). Совершенно очевидно, что взято всё это также у Иринея.

Ириней заявляет, что Поликарп «писал... то к целым церквам для их укрепления, то к некоторым братьям, преподавая им на­ставление и увещание». Но из всех названных посланий до нас до­шло только одно – послание к Филиппийцам, и опять же в изло­жении Иринея. Ириней пишет «что из него желающие и пекущие­ся о своем спасении могут узнать и характер веры (Поликарпа), и его проповедь истины» (Евсев. ЦИ.IV.14). Евсевий приводит из него несколько отрывков и замечает притом, что это послание еще обращается между христианами (ЦИ.III.36). По словам Иеронима, оно в его время читалось в азийских церквах при богослужении (Catal. script, eccl. с. 17). Но опять же, корень всех этих «свиде­тельств» один – Ириней ².

Кроме послания к Филиппийцам дошли в древнем латинском пе­реводе несколько будто бы «ответов» Поликарпа с пояснениями (тол­кованиями) изречений Иисуса Христа. Они найдены в собрании тол­кований отцов, которое было составлено Виктором Капуанским на латинском языке около 480 г. Подлинность их у многих историков вызывает сомнения. Есть упоминание о книге Поликарпа «Учение», но это, вероятно, одно и то же, что и указанные «ответы».

Евсевий приводит текст окружного Послания Смирнской церк­ви к христианам других церквей, из которого мы узнаем, что Поли­карп закончил жизнь мучеником (ЦИ.IV.15). Может быть, так оно и было (хотя текст Послания – явная подделка), но только не с че­ловеком, который непосредственно обучался у Иоанна Богослова, а

Сличение некоторых трудов Иринея и Тертуллиана, например, «Пяти книг против ересей» Иринея с трактатом Тертуллиана против Валентина, ясно убеж­дает, что Тертуллиан писал свои сочинения, имея пред глазами латинский пе­ревод творения Иринея.

Послание Поликарпа к филиппийцам содержится в Послании Смирнской церкви к церкви Филомелийской, которое, в свою очередь, прошло через руки Иринея. В конце этого послания имеется приписка: «Сие со списка Иринея, ученика Поликарпа, переписал Гай, знавший Иринея…». В другой рукописи данного послания («Московской») в конце приписано: «…Еще рассказывается в сочинениях Иринея, что в тот [самый] день и час, когда Поликарп мученичес­ки скончался в Смирне, Ириней, находясь в Риме, услышал глас, исходивший словно из трубы: “Поликарп мученически скончался!” Итак, как уже было сказано, из этих сочинений Иринея переписал Гай, а с копии Гая – Исократ в Коринфе».

с неким Поликарпом, который в лучшем случае знал ученика во втором или третьем поколении после апостола Иоанна. Так называ­емая «апостольская» приближенность Поликарпа может оказаться не признаком его непосредственной связи с апостолами, а просто принадлежностью к апостольской школе, к какому-нибудь другому Иоанну. Таким образом, можно вполне обоснованно заявлять, что Евсевий и прочие церковные историки причастность Поликарпа к веку апостолов приняли на веру от Иринея Лионского.

Из послания Поликарпа мы узнаем о другой важной связке церковной мифологемы – Игнатии. Игнатий, не известный Ири-нею Лионскому, тем не менее, по утверждениям поздних церков­ных историков, становится еще одним «свидетелем» (помимо Ири-нея), будто бы знавшим Поликарпа.

2. Игнатий Антиохийский

Главы из т.н. «послания Поликарпа к Филиппийцам», упоминающие Игнатия

IX. Умоляю всех вас повиноваться слову правды и оказывать всякое терпение, как вы видели это своими очами не только в бла­женном Игнатии, Зосиме и Руфе, но и в других из нас, и в самом Павле, и прочих апостолах. Будьте уверены, что все они не вотще подвизались, но в вере и правде, и пребывают в подобающем им мес­те у Господа, с Которым и страдали. Ибо они не нынешний век воз­любили, но Того, Кто за нас умер и для нас был воскрешен Богом.

XIII. Писали мне вы и Игнатий, что, если кто от нас отпра­вится в Сирию, доставил бы он туда и письма от вас. Это я испол­ню, когда найду благоприятный случай, – или сам, или чрез того, кого отправлю, чтоб он был послом вместе и с вашей стороны. По­слания Игнатия, присланные им к нам, и другие, сколько их есть у нас, мы отправили к вам, согласно вашему требованию: они при­ложены при этом самом послании нашем. Вы можете получить из них великую пользу. Ибо они содержат в себе веру, терпение и всякое назидание в Господе нашем. Что вы узнаете верного о са­мом Игнатии и его спутниках, – сообщите нам.

Что же рассказывают об Игнатии церковные историки? Ири-ней еще ничего об Игнатии не знает ¹. Иероним в V в. сообщает,

Ириней Лионский не упоминает Игнатия по имени, но, как считается, будто бы цитирует одно место из его послания к Римлянам (Ириней. Против ересей, V.28.4).

что Игнатий был, как и Поликарп, учеником ап. Иоанна Богосло­ва и будто бы после смерти Игнатия Поликарп стал главою хрис­тиан всей Азии. Откуда всё это взял Иероним? Никому не извест­но. Налицо поздний вымысел об авторе так называемых «посланий Игнатия». Любопытно, что некие доброхоты присочинили в одном из «посланий» начало легенды, прозрачно намекающей на Иринея Лионского. В письме, будто бы направленном Игнатием Поликар­пу (когда Поликарп, кажется, ничего еще не знает об Игнатии ¹), по ходу дела сообщается о некоем посланце, которого рекоменду­ется направить для проповеди слова Божьего (аллюзия на единст­венно известного в церкви «посланца» Поликарпа – Иринея Лион­ского). Другими словами – грубая поздняя подделка, изобилую­щая поздней богословской терминологией.

Фрагмент из послания Игнатия Поликарпу

VII. Так как мне (Игнатию) стало известным, что Церковь антиохийская в Сирии, по молитвам вашим, наслаждается миром, то и я, в Божьей беспечальности, стал благодушнее, только бы придти мне к Богу чрез страдание, дабы в воскресении явиться мне вашим учеником. Тебе, богоблаженнейший Поликарп, надоб­но созвать боголепнейший совет и избрать кого-нибудь особенно вам любезного и усердного человека, который мог бы назваться Божьим послом: ему поручить, чтобы, отправившись в Сирию, он прославил там неослабную любовь вашу к славе Божьей. Христи­анин не имеет над собою власти; он принадлежит Богу. А это де­ло Божье и ваше, когда вы исполните его. Ибо я уверен в благо­дати Божьей, что мы готовы на всякое доброе дело Божье. Посему-то, зная ваше согласие с истиною, я и предложил вам на­ставление в кратком послании.

Евсевий упоминает семь посланий Игнатия: к Ефесянам, к Маг-незийцам, к Траллийцам, к Римлянам, к Филадельфийцам, к Смир-нянам и к Поликарпу (ЦИ. III.36.4). Но в рукописном подлиннике это собрание семи посланий до нас не дошло. С другой стороны, до­статочно рано в христианском обществе стали распространяться раз­личные коллекции посланий св. Игнатия в бo´льшем числе, чем эти семь. Из последующей критической работы над их текстами даже бо­гословы пришли к заключению, что не все выдаваемые за подлинные редакции посланий действительно аутентичны.

Критики отмечают, что у Поликарпа весьма противоречиво говорится об Игна­тии (IX.1 и XIII.2). Если в одном случае Поликарп говорит об Игнатии как о мученике, то в другом он просит о нем разъяснений, не зная будто бы о кончи­не Игнатия (Делафос).

Для нас сейчас, собственно, не важно содержание этих посла­ний, но интересна «связь» между Поликарпом и Игнатием. Можно предположить, что при остром дефиците свидетелей апостольского времени и призрачности образа Поликарпа, при «обнаружении» в III – IV вв. нового героя – Игнатия появилась настоятельная потребность «познакомить» их между собой.

Про Игнатия рассказывается, что он мученически погиб. Вполне возможно, что некий достойный Игнатий действительно пострадал во II веке. Но только письма или фрагменты посланий, написанных будто бы «Игнатием» в нач. II в., никак не могли по­явиться ранее кон. II, ибо только в конце и даже в начале III в. стала актуальной тема епископства ¹. В результате, упоминание Поликарпа в названных письмах выдает себя как заведомая под­делка.

В.В.Болотов отмечает значительное несообразие проповедуемой в посланиях Игнатия иерархичности церкви с тем уровнем, который был известен в то вре­мя (50–107 гг. – А.В.) и даже 50 лет спустя: «послание Игнатия представляет епископский сан в самых определенных чертах… в чем… видят доказательство более позднего происхождения игнатиевых писем… (Заметна) проходящая всю­ду (у Игнатия) строгая определенность выражений, твердое разграничение епископа, как одного, от пресвитеров, как подчиненных ему многих. Нигде на­звания “епископ” и “пресвитер” не употребляются как взаимно заменимые. В этом смысле терминология Игнатия довольно сильно разнится не только от Климента (Римского), но и от позднейших писателей. Например, в послании Поликарпа нигде граница между епископами и пресвитерами не проводится яс­но. У Иустина мы знаем лишь о предстоятеле; у Гермы также не находят мес­та, где бы епископ выделялся из круга подчиненных ему пресвитеров. Даже Ириней (Лионский), во время которого различие между епископами и пресви­терами, бесспорно, уже выяснилось, все еще, говоря о временах минувших, употребляет выражения «епископ» и «пресвитер» смешанно…» (Болотов В.В. Собрание церковно-исторических трудов в восьми томах. Т.3. М., 2001, с.480-481). Таким образом, со всей очевидностью получается, что если не все письма, то во всяком случае некоторые их фрагменты, особенно в части уста­новления иерархичности церкви, являются поздними. Психологически потреб­ность в такой подделке объясняется весьма просто. Болотов пишет: «Право­славному догматическому воззрению всех времен противна мысль, чтобы епис­копство было учреждением не апостольским, выродилось (породилось. – А.В.) вследствие разных исторических случайностей» (там же, с.483). И тем не ме­нее это было именно так. Апостолы и древняя церковь (до сер. II в.) никакого епископства не знали. Понятно, что поздние апологеты постарались такое по­ложение исправить.

3. Климент Римский

Творчество Климента составляло любимый предмет апокрифи­ческой литературы первых веков христианства, памятниками кото­рой остались для нас так называемые «Встречи» (Recognitiones) и псевдо-Климентовы «Беседы» (Псевдоклиментины). История сохра­нила весьма скудные и неопределенные известия о Клименте. А в вышеназванных текстах до такой степени господствует вымысел, что трудно и почти невозможно проникнуть в исторические обстоятель­ства жизни настоящего Климента. В них он предстает римлянином высокого рода, получившим отличное светское образование, обра­щенным в христианство проповедью ап. Петра, чьим постоянным спутником он делается, которого, наконец, апостол Петр перед смер­тью в Риме делает своим преемником в звании римского епископа. По мнению некоторых ученых, в этом образе смешаны черты консу­ла Флавия Климента, которого родственник его император Домици­ан казнил в 96 г. за его обращение в христианство (некоторые ут­верждают, что – в иудейство ¹), с чертами Климента, римского епископа, ученика ап. Петра. Между тем Ориген (Comment. in Ioan. IX) и Евсевий (ЦИ.III.4; 15) признают Климента сотрудником не ап. Петра, а ап. Павла, о котором упоминает Павел в Послании к Филиппийцам (Флп 4.3). Очевидно, что в Послании ап. Павла име­ется в виду совершенно другой Климент, причем, возможно, вооб­ще не имевший никакого отношения к Риму.

Тем не менее Ириней Лионский говорит о Клименте, что тот «видел блаженных апостолов (Петра и Павла) и обращавшийся с ними, еще имел проповедь апостолов в ушах своих и предание их пред глазами своими» (Против ересей, III.3.3). Мифологема Иринея понятна – снабдить первых иерархов Римской церкви как можно более крепкими связями с главными апостолами христианства. Но получается, что Ириней не смог предъявить ни одного доказательст­ва встречи римского Климента с Павлом и Петром. Климент, веро­ятно, родственник Домициана, действительно жил в Риме. Сущест­вовали и написанные кем-то много позже «Послания Климента». О противостоянии Павла и Петра говорят так называемые «Псевдо-климентины». Существовал, быть может, и некий Климент при апо­столе Павле. Но есть ли основания утверждать о связи этих лиц?

См.: Кассий Д. История Рима, LXVII.14.1-2. Обзор и анализ литературы по этому вопросу см.: Греческие и римские авторы о евреях и иудаизме. Коммен­тарии М.Штерна. Т.2, часть вторая. М.-Иерусалим, 2002/5762. С.52-54.

В результате выполненного выше исследования свидетельств об апостольских мужах: Поликарпе, Клименте Римском, Игнатии и призрачном Папии – совершенно однозначно можно констатиро­вать, что не известен ни один свидетель, кроме Иринея Лионского, который бы мог удостоверить факт если не всего того, что закреп­лено за этими персонажами в церковной истории, то хотя бы того, что хоть кто-то из них действительно «видел» апостолов. Но сооб­щения единственного информатора, Иринея, – весьма схематичны и в лучшем случае являются смелыми предположениями и перера­боткой слухов, если не сознательным вымыслом. Но в таком слу­чае мы должны признать, что о существовании апостолов в I в. н.э. не смог во II в. подтвердить ни один живой свидетель или знакомый такого свидетеля!

Все, что мы имеем, это поздние редакции евангелий и «Дея­ний апостолов», сообщающие о жизни апостолов во времена Иро­да и Пилата. Все прочие труды церковных авторов опираются ис­ключительно на эти редакции евангелий и «Деяний» и никогда – на исторические свидетельства. (Между прочим, евангелия и «Де­яния» опять же написаны со слов тех, кто будто бы видел самих апостолов, но не был непосредственным очевидцем событий ¹.)

Другая литература, тексты из Наг-Хаммади, рожденные за пределами кафолической (епископальной) церкви, в подавляющем большинстве случаев также не позволяют отождествить используе­мый в них образ Христа (апостолы практически не упоминаются) с каким-либо конкретным историческим периодом. Послания Пав­ла, Петра и других апостолов не содержат никаких исторических ссылок, связанных с I в. н.э., и поэтому могут быть соотнесены с достаточно широким диапазоном времени. Ни в одном из посланий Павла не упоминается имя Ирод и только в единственном – 1 Тим 6.13 – упоминается имя Пилат. Но ученые данное Послание от­носят к так называемым «Пастырским посланиям», составленным во II в. и апологетически приписанным Павлу ². То есть, о сущест­вовании Иисуса во времена Ирода и Пилата апостол Павел ничего

Многие исследователи указывают на то, что четыре канонических евангелия имеют названия «от» («Евангелие от Матфея» и т.п., а не «Евангелие Мат­фея»), а «Деяния» предположительно написаны автором Евангелия от Луки, т.е. опять же не самим Лукой, сподвижником ап. Павла. «Ириней (Лионский) был первым, кто назвал Луку автором третьего Евангелия и Деяний» (Новый Библейский словарь. Ч.1. СПб., 1999, с.197).

Д.Д.Данн и ряд других ученых (см.: Новый Библейский словарь, ч.1, с.250). Об этом подробнее см. далее.

не сообщает. В посланиях остальных апостолов также нет упоми­наний ни об Ироде, ни о Пилате.

Таким образом, общепризнанная версия жизни Иисуса Христа и апостолов при Пилате и Ироде при наличии значительного объе­ма новозаветной и раннеапокрифической литературы не имеет фактически иных источников, кроме евангелий и «Деяний апосто­лов». Ни одного исторического свидетеля, видевшего Иисуса и апостолов во времена Ирода и Пилата, не существует. Все церков­ные и раннехристианские авторы свои сообщения о существовании Иисуса и апостолов в это время черпают исключительно из еванге­лий и «Деяний». Многие исследователи справедливо замечают, что евангелия, будучи религиозными, мистическими и назидательными произведениями, не являются историческими источниками, а «Дея­ния», по сути, являются то ли продолжением Евангелия от Луки, то ли просто свободным развитием евангельской темы, безотноси­тельно к имевшим место подлинным событиям. В результате мы оказываемся перед удивительным парадоксом церковной истории: христианство как факт истории – есть, но ни одного реального свидетеля жизни его основателей – нет!