Книга седьмая куда улетели белые лебеди? (гражданская война в Сибири, 1918-1920 гг.) Документальное повествование о превращении «белых лебедей»
|
Скачать 2.85 Mb.
|
|
Г л а в а т р е т ь я (о А.В. Колчаке).
Слова В. Чуевского Музыка П. Булахова Гори, гори, моя звезда, Гори, звезда приветная! Ты у меня одна заветная, Других не будет никогда. Сойдет ли ночь на землю ясная, Звезд много блещет в небесах. Но ты одна, моя прекрасная, Горишь в отрадных мне лучах. Звезды надежды благодатная, Звезда любви волшебных дней, Ты будешь вечно незакатная В душе тоскующей моей! Твоих лучей небесной силою Вся жизнь моя озарена. Умру ли я – ты над могилою Гори, гори, моя звезда! Этот старинный русский романс почему-то в годы Советской власти у нас не пользовался особой популярностью, хотя включен был в репертуары таких прославленных теноров, как С.Я. Лемешев, И.С. Козловский, Г.П. Виноградов, а позднее с огромным успехом его исполнял известный ленинградский певец-бас, народный артист СССР Борис Штоколов… Вскоре после безвременной кончины популярной польской певицы Анны Герман ее многочисленные друзья в нашей стране создали музыкальный телефильм «Анна Герман. Судьба и песня». Премьера его состоялась в ноябре 1982 года. С экрана звучали песни, полюбившиеся нам в ее исполнении. А завершающим аккордом, пронзительным эпилогом фильма стал исполненный Анной Герман романс «Гори, гори, моя звезда». И так получилось, что судьба и жизнь певицы в сознании миллионов людей, смотревших этот телефильм, невольно слились в этот миг с содержанием прекрасного романса… 17 мая 1986 года в Курганском концертном зале областной филармонии завершались зауральские гастроли прославленного певца, народного артиста СССР, лауреата Государственных премий СССР и РСФСР солиста Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова Бориса Штоколова. Концертный рояль, привычно стоявший на сцене, так и не был раскрыт. Весь вечер на его крышку складывали букеты алых весенних тюльпанов, преподнесенных благодарными слушателями певцу. Я тоже пришел на этот концерт с женой и со своим университетским другом Виталием Пашиным, корреспондентом ТАСС. У меня только что вышла в Москве, в Военном издательстве, документальная повесть «Гори, гори, моя звезда…», и мне хотелось послушать в исполнении Штоколова романс с таким названием. Но Штоколов почему-то исполнял другие романсы, но только не этот: «Что это сердце сильно так бьется?», «Белой акации гроздья душистые», «Я люблю вас так безумно», «Две гитары», «И веселье удалое, и сердечная тоска», «Не пробуждай воспоминаний», «Ямщик, не гони лошадей!». Аккомпанировал на гитаре заслуженный артист РСФСР Вячеслав Широков. Звучали в тот вечер и произведения близких романсу жанров: русская народная песня «Не одна во поле дороженька», танго «Черные глаза», есенинское «Письмо к матери» и даже испанские мелодии и вариации на тему украинской песни «Ехали казаки», виртуозно исполненные гитаристом В. Широковым. Вечер-концерт уже заканчивался, а знаменитый романс «Гори, гори, моя звезда» еще так и не был исполнен. И, наверное, Штоколов его так бы и не исполнил, если бы не мой друг Виталий Пашин, который вдруг сорвался с места, смело вышел на сцену и преподнес певцу наши жалкие хризантемы – три цветочка, купленные по дешевке у какой-то уличной торговки. Вместе с хризантемами он вручил ему мою книгу «Гори, гори, моя звезда…» и сказал, что в зале сидит автор, но он очень застенчивый, поэтому не решается подойти к вам и попросить спеть еще один романс – «Гори, гори, моя звезда», его любимый. Весь концертный зал слышал эти слова и зааплодировал мне и Штоколову и закричал: «Просим, просим!…» На следующий день 18 мая 1986 г. в областной газете «Советское Зауралье» появилась информация «Хризантемы на рояле», которая заканчивалась такими словами: «… В конце вечера на блестящую поверхность рояля легли хризантемы. Их преподнесли певцу наш земляк журналист В. Пашин и курганский краевед и писатель В. Плющев, который вручил артисту также свою только что вышедшую в Москве книгу «Гори, гори, моя звезда…» о дважды Герое Советского Союза летчике Кравченко. Исполнением романса с таким названием, ставшего знаменитым в исполнении Б. Штоколова, и завершился концерт». Однако исполнение этого романса Борисом Штоколовым меня сильно озадачило, о чем я ему откровенно и высказал. Во-первых, слова и мелодия в нем были не те, которые я слышал раньше. Во-вторых, это был любимый романс ярого врага Советской власти Колчака. Штоколов так расстроился, что мою книгу «Гори, гори, моя звезда…», по рассказам журналиста Н. Гапанюка, оставил в гостинице на память уборщице. См. фото А. Кунгурова: В.А. Плющев на концерте вручает свою книгу «Гори, гори, моя звезда…» знаменитому ленинградскому певцу Б. Штоколову. До сегодняшнего дня в биографии этого прекрасного романса остается много невыясненного и загадочного. Например, автор его стихов раньше почти никогда не назывался. Очевидно, поэтому в исполнении С.Я. Лемешева он отличается по содержанию от того, как исполняет его Борис Штоколов. Один и тот же романс, а слова разные!.. Слова приписывались даже Афанасию Фету, но заинтересованные исследователи не нашли их в фетовских поэтических сборниках. В нотном отделе Государственной библиотеки имени В.И. Ленина удалось отыскать композитора романса «Гори, гори, моя звезда» П. Булахова, который впервые ноты к нему вместе со словами опубликовал в 1868 году. Однако ни в том, ни в последующих изданиях фамилия автора слов романса не названа. Хотя версий на этот счет существует немало. Так, в последнее время в ряде изданий романса «Гори, гори, моя звезда» слова его приписываются Василию Павловичу Чуевскому. Известно, что им написано немало стихотворений, положенным на музыку русскими композиторами, в том числе тем же П. Булаховым. Однако в публикациях романса «Гори, гори, моя звезда», относящихся к дореволюционным годам, фамилия Чуевского нигде не упоминалась. И потому нет никаких оснований приписывать ему авторство этого романса. В музыке романса тоже обнаруживается много неопределенного. Булаховская мелодия – лишь первоисточник того напева, который сегодня широко известен и популярен. Петр Петрович Булахов сочинял романсы для своих учеников-вокалистов. А те широко разносили его произведения не только по Москве, где жил композитор, но и по всем городам и весям России. Издаваться эти романсы начали только с конца 40-х годов XIX века. Сам же автор умер в нищете, парализованный и всеми забытый…
Забыта ныне и еще одна версия, приписывающая авторство романса «Гори, гори, моя звезда» знаменитому адмиралу русского флота Александру Колчаку – верховному правителю всея России» в 1918-1919 годах. Об этой версии впервые сообщила московская газета «Ветеран» в 1988 году (№ 15, стр. 6). «Утверждают, - пишет полковник запаса Ю. Бирюков, - что была даже издана книжка о событиях времен гражданской войны, где приводились стихи Колчака и рассказывалось, как подчиненные адмирала плакали, когда он пел: “Гори, гори, моя звезда…”» … Александр Васильевич Колчак родился 4 ноября 1874 года (по старому стилю) в Санкт-Петербурге в семье дворян – потомственных военных. Его отец Василий Иванович Колчак – ветеран Крымской войны, офицер артиллерии морских крепостей, к моменту рождения сына вышел в отставку в чине генерал-майора и работал инженером на Обуховском заводе, где ранее служил приемщиком от морского ведомства. Мать – Ольга Ильинична, урожденная Посохова, происходила из обедневших дворян Херсонской губернии. Родители вскоре умерли, не оставив после себя никакого состояния. Александр Колчак, наблюдая с детства процесс постройки кораблей на стапеле Обуховского завода и находясь постоянно среди военных моряков практически с рождения, решил и себя посвятить морской службе. В 1888 г. он поступил учиться в Морской кадетский корпус, который окончил в 1894 г., и пошел служить на флот в чине мичмана. Молодой мичман не ограничивал круг своих интересов одной службой. Он увлекался океанографией и гидрологией, изучал описания районов, прилегающих к Северному и Южному полюсам. Его захватила идея адмирала Макарова: необходимость для России круглогодичной навигации в морях Ледовитого океана, омывающих север страны. Случайная встреча в Пирее с известным исследователем Севера бароном Толлем привела Колчака в полярную экспедицию. Так, в 1900 г. он был вызван из Средиземного моря в Петроград для участия в опаснейшей экспедиции барона Толля, снаряженной Академией Наук в Ледовитый океан для исследования полярных сибирских морей на судне «Заря», которое исследовало Новосибирские острова и собрало большой разносторонний научный материал. А начальник экспедиции Эдуард Васильевич Толль в июне 1902 г. с тремя спутниками отправился по льду от острова Котельного к острову Беннетта и пропал без вести… Почти три года провел Колчак с бароном Толлем в совместной полярной экспедиции. День за днем изучали они совершенно таинственный для Российской империи район Таймыра. Открывали и описали ряд неизвестных островов, осуществили важнейшие научные наблюдения, составили карты. Но барону хотелось большего, и он отправился с каюрами к предполагаемому острову – желанной «земле Санникова». Руководство поисками барона и дальнейшая разведка северных берегов Сибири были поручены Колчаку. Так, в 1902 г. он вторично отправился в Ледовитый океан уже в качестве самостоятельного начальника новой экспедиции, которая имела характер шлюпочного предприятия. Колчаку пришлось с шестью поморами и матросами русского флота сорок с лишним суток мотаться в шлюпке по Северному Ледовитому океану. Он достиг острова Беннетта и все же отыскал следы и вещи погибшего барона, а также его дневники. Уже пора бы возвращаться, но Колчак упорно продолжает опасное плавание в этом море смерти и льдов. (ССм/а-1-29-51,52). Так окончательно убедившись в гибели партии барона Толля, он возвращается в Иркутск. За эту беспримерную отважную экспедицию Академия Наук преподнесла ему впоследствии редкую награду – Большую Константиновскую золотую медаль, которую, кроме него, имели тогда только три путешественника. (Там же, л. 51 об.). О Колчаке заговорили не только в Иркутске. Лучший по наукам гардемарин. Мичман крейсера. Полярный исследователь, лично знакомый с адмиралом Макаровым и норвежским путешественником Нансеном. Адмирал Цыбинский, под чьим командованием начинал службу Колчак, позднее вспоминал: «Это был необычно способный, знающий и талантливый офицер. Обладал редкой памятью, владел прекрасно тремя европейскими языками, знал хорошо лоции всех морей, знал историю всех почти европейских флотов и морских сражений». («Комсомольская правда», 7 февраля 1991 г., № 29).
5 марта 1904 года в городе Иркутске, в Михайло-Архангельской церкви, на берегу Ангары, венчались рабы Божьи лейтенант флота Александр Васильевич Колчак и дочь действительного статского советника потомственная дворянка Софья Федоровна Омирова. А через несколько дней после венчания Колчак, назначенный начальником новой экспедиции к устьям Лены, узнает в Иркутске об объявлении русско-японской войны. Испросив разрешение передать все дела экспедиции своему помощнику Оленину, он отправляется на театр военных действий в распоряжение вице-адмирала Макарова, который вскоре погиб на минах при взрыве броненосца «Петропавловск». В Порт-Артуре Колчак командует миноносцем, совершившим ряд смелых нападений на сильнейшую эскадру противника, а последние два с половиной месяца осады Порт-Артура командовал батареей морских орудий на сухопутном фронте крепости. На русско-японской войне лейтенант Колчак оценил всю мощь минного оружия, которое затем начал успешно применять в боевой практике. Расчетом миноносца «Сердитый» под его командованием была поставлена минная банка, на которой взорвался и затонул японский крейсер «Такасако». За удачную операцию командир корабля Александр Колчак был награжден георгиевским оружием – золотой саблей с надписью «За храбрость». Колчак до самой капитуляции крепости сражался с японцами, несмотря на полученное ранение. Затем был плен в Японии. Уважая храбрость, японцы ему одному из немногих русских офицеров оставили в плену оружие. Осенью 1905 года его отпустили в Россию ввиду болезни, явившейся результатом трех с половиной-летнего пребывания в Ледовитом океане в полярной экспедиции…
(Из воспоминаний гражданской жены Колчака Анны Васильевны Тимиревой, которая тридцать семь лет провела в советских концлагерях, но не отреклась от своего возлюбленного). «Мне 74 года. Остается мало времени. Поэтому если я не буду писать сейчас, то, вероятно, не напишу никогда. Это не имеет отношения к истории – это просто рассказ о том, как я встретилась с человеком, которого знала в течение пяти лет, но с судьбой которого я связала свою судьбу навсегда. …Восемнадцати лет я вышла замуж за своего троюродного брата С.Н. Тимирева. Еще ребенком я видела Александра Васильевича Колчака, когда шла война с Японией, и он проездом был у нас в Москве. Однажды на вокзале я увидела невысокого широкоплечего морского офицера, который шел энергичной, стремительной походкой. Мой троюродный брат сказал мне: - Ты знаешь, кто это? Это Колчак-Полярный. Он недавно вернулся из северной экспедиции… Потом я познакомилась с ним в Гельсингфорсе, куда приехала на три дня к мужу. Нас пригласил в гости товарищ мужа Николай Константинович Подгурский. Александр Васильевич Колчак тоже был там. Его просто нельзя было не заметить, он овладел вниманием всех. О чем-то увлеченно рассказывал. Причем, о чем бы он ни говорил – даже о прочитанной книге, - оставалось впечатление, что все это им пережито. Как-то так вышло, что весь вечер мы провели рядом. Был он много старше меня, красив, герой Порт-Артура. Мне казалось, что полюбила его ребенком, когда впервые увидела его в Москве, на вокзале. Долгое время спустя я спросила у него, что он обо мне подумал при нашем знакомстве у Подгурского, мне было тогда уже 21 год. Он ответил: «Я подумал о Вас то же самое, что думаю сейчас». В начале войны с Германией у меня родился сын, а муж получил назначение в штаб Командующего флотом адмирала Эссена. Мы жили в Петрограде, ему пришлось ехать в Гельсингфорс… А Александр Васильевич Колчак был флаг-офицером по оперативной части в штабе Эссена и лично принимал участие в операциях на море, потом, когда командовал минной дивизией, тем более. Он писал мне потом: «когда я подходил к Гельстнгфорсу и знал, что увижу Вас, - он казался мне лучшим городом в мире». К весне я с маленьким сыном совсем переехала в Гельсингфорс и поселилась в той же квартире Подгурского, где мы с ним встретились в первый раз… Тогда же в Гельсингфорс перебралась и семья Александра Васильевича – жена и пятилетний сын, Славушка. Они остановились пока в гостинице, и так как Александр Васильевич бывал у нас в доме, то он вместе с женой сделал нам визит. Нас они не застали, оставили карточки, и мы с мужем должны были ответить тем же. Мы застали там еще несколько людей, знакомых им и нам. Софья Федоровна Колчак рассказывала о том, как они выбирались из Либавы, обстрелянной немцами, очень хорошо рассказывала. Это была высокая и стройная женщина, лет 38. Она очень отличалась от других жен морских офицеров, более интеллектуальна, что ли. Мне она сразу понравилась, может быть, потому, что и сама я выросла в другой среде: мой отец был музыкантом – дирижером и пианистом, семья была большая, другие интересы, другая атмосфера… Летом мы жили на даче на острове Бренде под Гельсингфорсом, там же снимали дачу и Колчаки. На лето все моряки уходили в море, и виделись мы часто, и всегда это было интересно… Осенью устроились на квартирах, и я продолжала часто видеться с Софьей Федоровной и редко с Александром Васильевичем, который тогда уже командовал минной дивизией, базировался в Ревеле (Таллин теперь) и бывал в Гельсингфорсе только наездами. Я была молодая и веселая, знакомых имела много, некоторые ухаживали за мной, а поведение Александра Васильевича не давало мне повода думать, что отношение его ко мне более глубоко, чем у других. Но запомнилась одна встреча. В Гельсингфорсе было затемнение – война. Город еле освещался синими лампочками. Шел дождь. Я шла по улице одна и думала о том, как тяжело все-таки на всех лежит война, что сын мой еще такой маленький и как страшно иметь еще ребенка, - и вдруг увидела Александра Васильевича, шедшего мне навстречу. Мы поговорили минуты две, не больше, договорились, что вечером встретимся в компании друзей, и разошлись. И вдруг я отчетливо подумала: а вот с этим человеком я ничего бы не боялась!.. И в голову полезли разные глупости… Потом, где бы мы не встречались, всегда выходило так, что мы оказывались рядом и не могли наговориться. А он говорил: «Не надо, знаете ли, расходиться – кто знает, будет ли еще когда-нибудь так хорошо, как сегодня»… Вот уже устали, но нам – и ему, и мне – все было мало… Нас несло, как на гребне волны… Так хорошо, что ничего другого и не надо… Мне было тогда уже 23 года: я замужем пять лет, у меня двухлетний сын… Но если бы меня ночью разбудили и спросили, чего я хочу, - я сразу бы ответила: видеть его. Я первая призналась ему в любви. Он сказал: «А я Вас больше чем люблю: всегда хочу видеть Вас и всегда думаю о Вас…» Эти любовные воспоминания 74-летней Анны Васильевны Тимиревой о Колчаке, который был на двадцать с лишним лет старше ее, писались в конце 1969 года урывками, когда она редко оставалась одна и уставала от всякой домашней работы, от всего, что на старости лет навалилось на ее плечи. А она старалась писать их со свежей головой и жила тогда двойной жизнью – тем, что надо, необходимо делать и тем, что постоянно думала и пережила за все свои долгие годы. И не было ни одного дня, ни одной ночи, чтобы она не вспоминала о Колчаке… Фрагменты ее воспоминаний были опубликованы в журнале «Студенческий меридиан», сентябрь 1991 г., стр. 28-34. Очевидно, на основе этих воспоминаний журналист Михаил Урусов к 120-летию со дня рождения адмирала Александра Колчака написал большое исследование «Морской воин России», которое опубликовал в газете «Московские Новости», № 56, 13-20 ноября 1994 г., стр. 22. В нем есть такие слова: «Память о Колчаке не ушла с его бренным телом под лед Ангары. Ее пронесли через всю свою жизнь две женщины, безмерно любившие адмирала. Жена венчанная, Софья Федоровна Колчак (урожденная Омирова), умерла в бедности в приюте для русских стариков-эмигрантов в парижском пригороде Сент-Женевьев-де Буа. Полный адмирал и верховный правитель России, державший в руках золотой запас бывшей империи, не оставил жене ничего, кроме воспоминаний и старых фотографий. Жена гражданская, Анна Васильевна Тимирева, не отреклась от Колчака даже после тридцати семи лет заключения в советских лагерях. Считается, что именно она была той «звездой заветной», которой адмирал, бывший неплохим музыкантом, посвятил общеизвестный романс «Гори, гори, моя звезда…», соперничавший с вальсом «На сопках Маньчжурии». Всячески берег его память и сын адмирала Ростислав, написавший о нем несколько книг, изданных в США и Европе…»
«… Россия активно искала причины военных неудач (в русско-японской войне). Флот подвергся небывалым нападкам, вплоть до требования упразднить его как ненужный дорогостоящий атрибут. Адмиралы не могли вразумительно объяснить народу, почему случились Цусима и Порт-Артур, во имя чего погибли русские моряки в далеких водах. За дело взялись лейтенанты. С целью сломить опасную тенденцию забвения флота и принижения его роли в системе обороны государства группа молодых офицеров с согласия адмиралтейства создала полуофициальный военно-морской кружок. Возглавил его лейтенант Колчак, удостоенный к тому времени за научный вклад в исследования Арктики двух премий и золотой Константиновской медали Императорской академии наук. По итогам работы кружка, изложенным в 1906 году в обширном докладе на имя морского министра, был учрежден морской генеральный штаб, приняты программы военного судостроения и совершенствования структуры флота. Сам Александр Колчак в чине капитана второго ранга назначен начальником тактического отдела штаба. При его активном участии российский флот начал получать корабли принципиально нового класса, на жидком топливе, - эскадренные миноносцы типа «Новик», не имевшие в то время аналогов в зарубежном судостроении. Заводы в России загружались заказами на крейсеры новых типов и подводные лодки, а на верфях Николаева был спущен на воду уникальный боевой корабль подводного плавания – минный заградитель «Краб»». … Так для Колчака начиналась упорная и настойчивая работа по возрождению русского флота. В морском генеральном штабе он разрабатывал судостроительную программу, уже тогда совершенно определенно видя неизбежность европейской войны приблизительно в той политической обстановке, в какой она произошла. Он считал эту войну неизбежной и желательной для России, поэтому считал необходимым положить все усилия государства на подготовку к ней. Все планы обороны Балтийского моря были разработаны им или при его ближайшем участии. В этот период ему впервые пришлось работать по военным и морским вопросам вместе с членами Государственной думы, в общем ставшими на ту же государственную точку зрения по отношению к армии и флоту, на которой стоял и он. Изменение политики морского министерства в отношении подготовки к войне заставило его вновь обратиться к работе по исследованию полярных морей и Северного пути, и он принял участие в новой экспедиции, снаряженной морским министерством для исследования Великого Северного пути через Ледовитый океан. Он ушел командиром ледокола «Вайгач» на Восток, но после первого плавания за Берингов пролив был вызван из Владивостока обратно в Петроград для работ по судостроительной программе в морском генеральном штабе. Шел 1910 год. Политика под давлением Думы совершенно изменилась, и Россия снова начала готовиться к европейской войне. Окончив в генеральном штабе свою работу в 1912 году, Колчак перешел вновь на палубу корабля, с которой не сходил уже до половины 1917 г. Служба его в это время началась с минной дивизии в эскадре адмирала Эссена… (ССм/а-1-29-52).
Лето 1914 года Колчак встретил флаг-капитаном первого ранга в должности начальника оперативного отдела штаба Балтийского флота. Командовал Балтфлотом ближайший единомышленник вице-адмирала Макарова, погибшего на минах при взрыве броненосца «Петропавловск», адмирал фон Эссен. Ему и Колчаку принадлежало решение заминировать в восемь рядов морские подступы к Санкт-Петербургу, что позволило сделать Финский залив неприступным для германского флота еще до официального объявления войны. Здесь с первых же дней Колчак сумел заставить уважать себя всех – от рядового матроса до адмирала. Даже самые старые адмиралы признавали его глубокие знания, его страстную преданность своей идее. Первая –же военно-морская стратегическая игра показала насколько он стоит выше всех весьма опытных и старых моряков. Правда, пламенность его характера, идеалистическая страстность всех суждений для тех, кто мало знал его, казались «тяжелым характером». Однако война с Германией вскоре рассеяла это мнение. В тяжелые для Балтийского флота дни, когда неприятель мог ринуться всеми силами и раздавить своим численным превосходством, постоянная бодрость Колчака, неустрашимость сделали много. Он умел заставить верить в себя, в свою удачу. По его инициативе предпринимались самые безумные военные операции. Наш флот, несравненно более слабый, чем флот неприятеля, прорывался через сторожевые завесы и забрасывал минами противника, приводя на целые недели в неподвижность его транспортный флот. Долго не могли забыть немцы ночь под новый, 1915 год, когда один из наших старых крейсеров под командой Колчака подошел на несколько десятков миль к Килю, в тот район, который немцы считали своим внутренним морем. Командующий адмирал Канин заколебался и велел повернуть обратно. Тогда вмешался Колчак и убедил адмирала переменить решение. Предприятие оказалось удачным. Натыкаясь на мины, немцы долго искали подводную лодку, не веря, что минные заграждения были поставлены русским кораблем. Для них это была неслыханная дерзость. Так, уже тогда Колчак проявил свои выдающиеся воинские качества: величайшую смелость идеальный учет обстановки, благодаря которому никакие задуманные им военные операции в сущности не заключали недопустимого на войне риска. Осенью 1915 г. он назначается командовать всеми силами, предназначенными для действий в Рижском заливе, в том числе и уникальным по тому времени соединением – минной дивизией Балтийского флота. В этой должности ему пришлось вести совместные операции с армией Радко Дмитриева. Он с большим успехом руководит обороной Рижского залива, рейдами эсминцев под Данциг, Виндаву и Мемель и минной войной против германского флота. Его действия расстроили все планы неприятеля и позволили нашей армии, состоящей в основном из ополченцев, почти не имеющей артиллерии, не только отбивать атаки, но и перейти в наступление, заняв твердые позиции. За активную оборону залива Колчак был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, а весной 1916 года в связи с производством в контр-адмиралы надел золотые погоны с черным орлом – знаком принадлежности к высшему офицерству флота России. Летом того же года эсминцы его дивизии разгромили крупный караван германских рудовозов, шедший под защитой усиленного конвоя боевых кораблей из Стокгольма, и командир соединения был назначен командующим Черноморским флотом с одновременным чинопроизводством уже в вице-адмиралы, пробыв контр-адмиралом всего два месяца.
|
Похожие:
 |
Вторая Гражданская война в России Белого движения (с целью созыва всероссийского Учредительного Собрания, на усмотрение которого Белые вожди планировали передать рассмотрение... |
|
Ведение Пандемия "испанки" 1918—1920 гг. В контексте других гриппозных пандемий и "птичьего гриппа" |
 |
Следующие советы получены от бывшего сотрудника гру, скрывающегося... Жен, если в Москву перебросят чечей или еще какую каку, то людей для «работы» по ним найдется. Вам в такое лезть не надо. Вот и правило... |
|
Седьмая волна психологии Седьмая волна психологии. Вып. 9/ Сб по материалам 11 Международной научно-практической конференции «Интегративная психология: теория... |
|
Седьмая волна психологии Седьмая волна психологии. Вып. 9/ Сб по материалам 11 Международной научно-практической конференции «Интегративная психология: теория... |
|
Регистрационный номер: Международное непатентованное название (мнн):... Описание: Белые или почти белые, круглые двояковыпуклые таблетки с риской с одной стороны |
|
Книга «Книга единобожия», автор Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими,... Музыкальный альбом «Музыка белых», автор — Музыкальная группа Order, решение вынесено Первомайским районным судом г. Омска от 23.... |
|
Книга седьмая Девибхагавата-пураны. Этот труд является продолжением моей многолетней работы по переводу и исследованию данной пураны, итогом которой... |
|
Фонд музея томского высшего военного командного училища связи Омские, Барнаульские и Томские арткурсы объединены на базе томских курсов в единые Первые артиллерийские курсы Сибири. 31 декабря... |
|
Книга Т. И. Солодовой (Матиканской) «Отзыв мыслей благородных» Книга предназначена для тех, кто интересуется историей, культурой Сибири и в целом России. Сборник может быть использован как учебное... |
|
Книга "Книга единобожия", автор Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими,... Музыкальный альбом "Музыка белых", автор Музыкальная группа Order, решение вынесено Первомайским районным судом г. Омска от 23. 11.... |
|
Книга "Книга единобожия", автор Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими,... Музыкальный альбом "Музыка белых", автор Музыкальная группа Order, решение вынесено Первомайским районным судом г. Омска от 23. 11.... |
|
Книга "Книга единобожия", автор Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими,... Музыкальный альбом "Музыка белых", автор Музыкальная группа Order, решение вынесено Первомайским районным судом г. Омска от 23. 11.... |
|
Книга "Книга единобожия", автор Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими,... Музыкальный альбом "Музыка белых", автор Музыкальная группа Order, решение вынесено Первомайским районным судом г. Омска от 23. 11.... |
|
Книга "Книга единобожия", автор Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими,... Музыкальный альбом "Музыка белых", автор Музыкальная группа Order, решение вынесено Первомайским районным судом г. Омска от 23. 11.... |
|
Книга "Книга единобожия", автор Мухаммад ибн Сулейман ат-Тамими,... Музыкальный альбом "Музыка белых", автор Музыкальная группа Order, решение вынесено Первомайским районным судом г. Омска от 23. 11.... |