Термины в коммуникативном пространстве
|
Скачать 4.65 Mb.
|
THE ROLE OF PENZA CONFERENCE «LANGUAGE ECOLOGY» IN FOUNDATION OF ECOLINGUISTICS Serdobintseva E.N. Penza state university, Penza, Russia In the beginning of the 20th century ecolinguistics as a new branch of linguistics has appeared. It progresses very quickly and efficiently. The scientific conference «Ecolinguistics» in Penza makes a considerable contribution in this branch of science in Russia. Many different sections of ecolinguistics are available in the context of this conference. Key words: ecolinguistics, branch of science, scientific conferences, branch of learning, formation. УДК: 808.51 Экология как глобальная трансдискурсивная скрепа Шаховский В.И. Волгоградский государственный социально–педагогический университет, г. Волгоград, Россия Рассматривается важность внимания гражданского общества к современной экологии. Показывается ее кластирование с валеологией и лингвистикой (эмотиологией), и результат этого кластирования – новое научное направление – эмотивная лингвоэкология – и его практическая ценность. Вскрывается роль медиального пространства в формировании типологии современных дискурсов, их взаимодействие друг с другом и общие тренды в их динамических процессах. Приводятся конкретные примеры дискурсов в их классификационных параметрах: размер, внутреннее изменение, продолжительность их жизни, зарождение новых дискурсов и др. Анализируется их зависимость от конкретных персоналий, событий, явлений, как природных, так и социальных. Предлагается новый понятийно–терминологический аппарат исследования и подчеркивается важность их роли в создании экологической среды российского государства и их влияние на его экономику. Ключевые слова: эмотивная лингвоэкология, экологический интеллект, экологическая матрица как компонент экологической компетенции, динамика дискурсивных процессов, роль СМИ в этой динамике. Терминоведение – наука о терминах – дает четкое предметно–логическое определение каждому своему объекту. И долгое время эта наука утверждала, что все термины стабильны, стилистически нейтральны. Но практика показала, что, с одной стороны, права А. Вежбицкая, которая еще в конце 80–х гг. прошлого столетия утверждала, что все определения вредны, т.к. неточны, не всеобъемлющи, и время вносит свои коррективы в динамику смыслового содержания любого термина. Главное – их дефиницию нельзя втиснуть, с одной стороны, в прокрустово ложе, а, с другой – оно (прокрустово ложе) всеобъемно из–за голографичности объекта дефиниции. А, с другой стороны, научная практика показала, что многие термины заимствуются, мигрируют из одной сферы науки в другую/ другие, и в новом контексте тоже модифицируют свое смысловое содержание. Например, мелиорация пришла в лингвистику из сельского хозяйства, атомы смысла (семы) – из ядерной физики и мн. др. Все эти изменения современная наука наблюдает и в термине экология. Первоначальные смыслы, вложенные в этот термин Е. Хаугеном, получили свою трансляцию в другие сферы (из природоведения) науки, но приобрели новые ассоциативные, коннотативные и даже предметно–логические связи [Haugen 1972]. Условным дейктиком такой трансляции этого термина можно назвать работы Д.С. Лихачева, который привлек внимание, прежде всего филологической общественности вначале к экологии культуры, а потом и конкретно к экологии слова (см., например, [Лихачев 1985, 1989]). Другим дейктиком передвижения термина экология и его динамики является работа А. Киклевича об этологической функции языка [Kiklewicz 2008]. Представляется странным, что существование термина экология применительно к природоохранительной деятельности человека не надоумило лингвистов о такой идее: если язык отображает, и прежде всего через названия, все объекты и субъекты окружающего мира, а также все науки и всю деятельность человека (а, значит и природоохранительную), то язык обязательно должен иметь и экологическую функцию. С помощью языка люди говорят о природе, обсуждают ее проблемы, разрабатывают тактики и стратегии сохранения природы, обсуждают это с разной степенью рационального и эмоционального (ибо природа довольно часто преподносит человеку свои различные катаклизмы, катастрофы, которые не могут не вызывать эмоциональную рефлексию в своем вербальном выражении). С начала XXI века ученые всего мира заговорили почти синхронно об экологии языка, экологии медицины, экологии экономики, экологии научно–технического прогресса, экологии философии, психологии, педагогики и даже экологии дипломатии. Естественно каждая из этих научных сфер разрабатывает свою систему экологических понятий. И на самой передовой линии в этом процессе находится языкознание, как наука об общении людей и культур друг с другом. Поэтому объединение языка и экологии имплицитно было уже заложено в тех проблемах, которые решали культурология, искусствоведение, риторика и прагматика. Здесь достаточно будет напомнить читателю знаменитую в свое время работу Б.Н. Головина [Головин 1980], максимы Дж. Лича и П. Грайса (принципы вежливости и кооперации) и многие другие, начиная с М.В. Ломоносова (Краткое руководство к красноречию ... (см.: [Ломоносов 1986])) и продолжая до современных ученых, например, Н.И. Формановская (речевой этикет), И.А. Стернин, Г.Г. Матвеева. Доказательством этого утверждения является тот факт, что почти одновременно во многих ведущих вузах страны возникли вначале риторические школы. Так, в 90–е гг. прошлого века была открыта первая в стране Школа риторики (г. Пермь, Западно–Уральский учебно–научный центр, руководитель – С.А. Минеева). Этим центром тогда был выпущен первый сборник «Путь в риторику». После него было еще несколько выпусков таких сборников. Чуть позже в Москве была организована Российская риторическая ассоциация исследователей, преподавателей и учителей риторики (РРА) под руководством В.И. Аннушкина. Пермская школа риторики стала ее членом. Ежегодно проводятся конференции и открываются школы риторики в других городах. Эта ассоциация до настоящего времени имеет свой сайт. Так, в этом году там появилась новая информация о проведении в этом году очередной научной конференции по риторическим проблемам. В настоящее время в Ассоциации 16 региональных отделений, которые действуют в Москве, Санкт–Петербурге, Воронеже, Саратове, Перми, Екатеринбурге, Красноярске, Туле, Салехарде, Самаре, Барнауле, Ярославле, Астрахани, Волгограде, Смоленске, Гродно. Члены Ассоциации работают во Владимире, Новокузнецке, Ульяновске, Уфе, Ижевске, Тамбове, Астрахани и мн. др. На 1 января 2009 года Ассоциация насчитывает более 450 членов. Вскоре появились школы и лингвоэкологические, в рамках которых начались регулярные конференции на тему "Язык и экология" (с конкретизацией обсуждаемой проблемы): Пенза, Тамбов, Волгоград (ВолГУ, ВГСПУ) и др. (см., например, [Экология языка … 2016]). А в 2015 году появляется первый электронный научно–практический журнал "Экология языка и коммуникативная практика" (Красноярск). Публикуются материалы специальных конференций, появляются специальные монографии [Сковородников 2016; Шаховский 2016]. Все это свидетельствует об огромном внимании языковедов к сфере функционирования языка. Но если экология занимается сохранением окружающей среды, то естественны вопросы: что входит в эту окружающую среду, что окружает что/ кого? И прежде всего, природа окружает человека, или человек окружает природу? Или человек, как часть природы, окружает другого человека, весь социум окружает человека, один социум окружает другой социум? Может ли быть какая–либо наука, деятельность, субъекты, объекты, события только экологичными или только неэкологичными, или нулевыми с позиции экологичности? Ответ напрашивается единственно возможный – ВСЕ ГЛОБАЛЬНО ПОГРУЖЕНО В ЭКОЛОГИЮ. Отсюда и вышеназванные типы экологий (перечень которых открыт). И современная экология не может не оказывать своего негативного влияния на языковую/ профессиональную и др. деятельности человека, а также на саму личность человека. Ученые всего мира свидетельствуют – личность деформируется. Деформация языковой личности представляет собой результат понижения коммуникативной компетенции под воздействием сети Интернет, который воздействует на сознание, мышление и язык пользователей Всемирной паутины. К некоторым признакам эмоциональной языковой личности можно отнести демонстративное поведение; категорическое, не допускающее сомнения и критики нахальство; эйфоричность, неустойчивость настроения, раздражительность, апатия, тревожность; эмоциональное огрубление; замедленные и стереотипные действия, конфликтность, неприятие мнения других; мегаломаничность [Штеба 2014]. К сожалению, это не только тренд или тенденция, это уже – явление, причем очевидное для всех, а не только для лингвистов/ филологов (см. об этом [Шаховский 2016: 381–382]). И причина этой деформации – глобальная экология всех сфер деятельности человека: и теоретических, и практических, включая современное искусство и художественную литературу. Например, даже в сфере науки всех наук, так сказать, сам геном науки – философия, тоже во всех своих разновидностях пронизана амбивалентной/ поливалентной экологией. С одной стороны, неоспоримы такие философии, как фашизм, анархизм, скептицизм, джихад, как крайнее, воинствующее течение ислама, и православие: "Божья воля", православные активисты, православные отряды/ патрули/ дружинники, проводящие агрессивное вмешательство в светскую жизнь, особенно в искусство и образование. Ярким примером их неэкологичного, на мой взгляд, поведения, является строительство многочисленных храмов в парковых зонах отдыха граждан, отъем Исаакиевского собора, издавна принадлежавшего государству, и служившего искусствоведческим целям, являвшегося одним из мировых центров русской культуры, захват земель в Краснодарском крае, в Подмосковье и в других местах для коммерческой деятельности (совместима ли конфессия с коммерцией, или теперь уже всё перемешано?), вовлечение большого количества молодежи в монастыри и т.п. С другой стороны, и в научно–техническом прогрессе тоже наблюдаются эколого–амбивалентные тенденции: наука – это злобро, ибо любая нано–технология, как минимум, двухвекторная: атом в мирных целях vs Хиросима и Нагасаки; яд: деструктивная vs лечебная сила; космические достижения: военные (деструктивные) vs мирные цели; химия: созидательные vs деструктивные потенции. Можно продолжить перечислять и другую человеческую активность, и даже назвать самого человека, который состоит из диспропорций добра и зла, т.е. экологичности и неэкологичности. К человеку тоже применима креатема злобро, а, следовательно, и все его высказывания, т.е. его коммуникативная деятельность (см., например, [Коробкина 2012]). Языком лечат vs языком калечат, что сродни медицине: ампутируя зараженные части тела, медицина спасает человека, т.е. к добру через боль, которая является злом. Кратко подводя итоги этому обзору с высоты птичьего полета, можно констатировать, что все на планете Земля (предполагаю, что и на остальных планетах, в макрокосмосе и в других мирах) погружено в экологию. Поэтому, когда провозглашается год экологии, невозможно и неправильно фокусировать внимание только на физическую сторону природы и предупреждение ее разрушения, ибо вместе с природой разрушается и все, что ее составляет и окружает (атмосферу, литосферу, гидросферу, биосферу, а также социальную и профессиональную сферы человеческой жизнедеятельности и, возможно, еще другие, непознанные человеком сферы, включая духовную, моральную, эстетическую сферы человека). Поэтому полагаю, что все эти разговоры в последние десятилетия о потеплении, похолодании, осушении, наводнении, которые чередуются друг с другом, представляются наивной информацией наивного подхода к проблеме экологии. А, может быть, и специально пропагандистским со злонамеренными целями. Аналогичная наивность наблюдается и в сфере коммуникации, т.е. коммуникативной практике: в 90–х гг. была лингвистическая истерика по поводу того, что американизмы губят русский язык, ее сменила истерика медийного уничтожения языка: язык "скукоживается как шагреневая кожа", языковой круг детей сужается до матерного пространства, а взрослых – до зековского круга и т.п. Можно констатировать, согласно имеющимся фактам – картотекам, составленным по современному медийному поведению, медийный дискурс является фактически "роддомом" всех остальных современных дискурсов (см. об этом подробнее в [Шаховский 2016] и сам текст монографии, и особенно Приложение 2, где приведены все самые актуальные современные дискурсы). Статистические данные, приводимые в упомянутой монографии и в приложении к ней подтверждают явное доминирование неэкологем, их примеры в изобилии представлены в данной монографии. Чтобы доказать, что именно медийный дискурс является источником всех остальных дискурсов современной коммуникации, приведу примеры тех номенов, которые созданы в медийном дискурсе самими журналистами. Эти номены являются маркированно неэкологичными и изобретены самими журналистами, а воспроизводятся не только ими, но и политиками, и пользователями соцсетей Интернета. Приведем несколько примеров неэкологичных номенов медийного дискурса: информационный выброс/ вброс/ слив/ подброс; журналистика слива; фейковая/ взрывная/ темная/ черная/ мутная/ грязная/ лживая/ искаженная/ циничная/ жареная информация; информационная опасность; информационное противоборство; продвигать/ лоббировать новости; утечка информации; производство/ индустрия контента новостей; дезинформация (деза); медиаполицейский; экологический оазис; медийцы; ложные вести; уровень информационной агрессии; информационное мошенничество; якобы/ как бы информация; новость, ее опровержение, ее подтверждение (запутывание адресата информации) и второе опровержение; манипулирование информацией; жульничество; враньё; воровство; неправосудие; жестокость наказаний; запретные законы Госдумы; медийный терроризм/ киллер; медийное убийство (посол РФ в Турции); медийный троллинг; инфекция разрушения сознания (Михалков), инфоповод, черный PR, грозная новость, эмоционально–информационные качели, гражданская медиа–гигиена; гражданская война в соцсетях; критичные/ некритичные потребители информации; телевизионный боярышник (Царь–то у нас хороший, а вот боярышники плохие); информации о днях памяти по многочисленным убиенным журналистам (например, в январский день памяти по убитым Маркеловой и Бабуровой); и мн. др. (подробнее см. [Шаховский 2017]). Все эти и многие неназванные здесь номинаты, фигурирующие активно в современном медийном пространстве, изобретаются и воспроизводятся в основном самими журналистами, референциально соответствующие событиям, фактам, происшествиям, которые, к сожалению, в большей степени негативны. Они (номинаты и события) соответствуют друг другу по своей неэкологичности и по своему негативному психоэмоциональному воздействию на пользователя. Так сознательно формируется ненависть, провоцируется агрессия, проводится зомбирование. Такая лексика, фразеология и синтаксис не украшают, не развивают язык и, тем более, экологический интеллект получателя информации и самих журналистов. Поэтому серьезной проблемой становится проблема формирования экологического сознания, мышления, речепроизводства, экологического интеллекта у обеих сторон, изобретающей и получающей, четко сформированный, внутренний экологический цензор изобретателя и фильтр у получателя. В противном случае объем шизореальности, о которой писал В.П. Руднев [Руднев 2010], будет возрастать и углубляться. И у говорящего человека сформируется искаженный фокус восприятия, и объективный мир расслоится на реальный, медийный и индивидуальный. Не зря в последнее время лингвисты заговорили о лингвистической реальности, которая отличается от объективной. Следовательно, проблема экологии – это не только проблема природоохранительной деятельности человека. Это проблема всей его деятельности и, прежде всего, интеллектуальной, т.к. от нее зависят результаты любой другой деятельности. И лингвистика, как наука о языке, которая уже сейчас скластировалась с валеологией, экологией и лингвистикой эмоций, имеет больше всех возможностей для корректировки фокуса человеческого восприятия и понимания всей льющейся из бесконечных каналов медийной фабрики информации и ее объективной оценки. Только адекватная ее оценка позволит человеку совершать друг с другом адекватное коммуникативное, профессиональное и эстетическое взаимодействие. К счастью, государственные структуры начинают осознавать опасность полной свободы речеизъявления в социальных сетях: персональные посты/ перепосты, "откровения" блогеров, "вошки" ("лайки"), "фейсбукеры" и просто бурные эмоционально неэкологичные рефлексии на тексты, события, факты. И это осознание приводит не к огульным запретам (опять, к счастью), а к запрету неэкологичной вседозволенности. Примером может служить инициатива "Московского комсомольца", которая прекратила, наконец, разнузданную бурно аффективную матерную вербалику пользователей соцсетей – рефлексию на отдельные публикации этой газеты. Эта инициатива называется "Правила комментирования". При комментировании тех или иных материалов запрещены неэкологичные высказывания (подробнее см.: http://www.mk.ru/comments–rules/). Особо хочу обратить внимание читателя на недопустимо отвратительное, оскорбительное, неэкологичное комментирование некоторыми пользователями ряда статей А.В. Минкина. Всегда имеется в наличии неписанное правило: "Не нравится, не читай, не смотри, не посещай". Всегда есть возможность переключиться на другой источник информации и наслаждаться той, которая тебе нравится. Но именно факт деформации языковой личности свидетельствует о нездоровой тяге пользователей к тому, что не нравится (как убийцу тянет к трупу им убиенного). Было нестерпимо противно читать некоторые "отклики" пользователей на статьи А.В. Минкина. И я с удовлетворением констатирую, что теперь таким любителям "трупов" доступ к самопиару захлопнут: "Комментарии, нарушающие правила поведения на сайте MK.ru, удаляются без предупреждения. При вторичном размещении уже удалённого сообщения, модератор вправе заблокировать («забанить») пользователя". Такая решительность руководства "МК", на мой взгляд, экологична, так как она ограничивает негативное психоэмоциональное воздействие на своих читателей, то есть повышает воспитание гражданской экологичности пользователей соцсетей. Она достойна одобрения и распространения на весь Интернет. Естественно, что экология тесно связана со всеми дискурсами, из которых состоят бесчисленные коммуникативные практики. На эту сторону взаимодействия нелингвистической и лингвистической терминологии, особенно в дискурсивном плане, еще никто не обращал внимания. А ведь реально все дискурсы, все их виды и типы погружены в среду экологии, и в большинстве случаев они все являются амби– или поливалентно эмоционально оценочными. Попытаюсь в самом общем виде представить нечто среднее между классификацией и типологией дискурсов. Хотел бы обратить внимание на то, что все дискурсы производятся (рождаются) в медиа–пространстве, которое как бы является материнским дискурсом для всех остальных. В этом плане просматривается определенная иерархия, последовательность, значимость, размер (объем), длительность хранения в памяти, скорость забвения, динамика дискурса (свертывание, развертывание, выпадение отдельных паззлов, "инкрустация" новых паззлов, контаминация дискурсов по принципу "матрешки" и др.). Важно, что провокативным центром каждого дискурса может быть, как событие, явление, так и конкретная персоналия. Приведу некоторые примеры таких персональных дискурсов: дискурс «Герострата», дискурс «Клеопатры и ее окружения» (храниться будут вечно), дискурс «Черчилля» (в большей степени национально–культурный дискурс; храниться будет очень долго); стирающиеся медленно дискурсы – дискурсы «Гитлера», «Сталина», «А. Невского», «династии Романовых»; стирающиеся быстрее дискурсы – дискурс «де Голля», «М. Тэтчер», «Хрущева», «Брежнева», «Горбачева», «Ельцина», «Гулаг»; ввинчивающийся в мировую память дискурс «Путина» (завершение его эпохи предскажет скорость забвения или установку на вечность). По сути дела, каждая знаковая политическая личность или личность из мира искусства имеет свой дискурс, который проходит все перечисленные выше этапы динамики: сокращение, забвение в разной степени. Из событийных дискурсов, на мой взгляд, в русской культуре и в коде русского языка навечно сохранятся в памяти такие дискурсы, как «Курск», «Норд–Ост», «Беслан». Эти номены стали уже сейчас семиотическими знаками известных печальных событий. Следует упомянуть такой динамический процесс дискурсов, как их реставрация, либо в мифологической форме, либо в спиралевидной с вектором, направленным в прошлое: дискурс «28 панфиловцев», дискурс «Зои Космодемьянской», дискурс «Павлика Морозова», дискурс «А. Матросова» и «пилота Нестерова» с его "мертвой" петлей. В процессе такой динамики оценочный знак либо раздваивается – множится, либо реверсируется, что вызывает в очередной эпохе ожесточенные, эмоционально–экспрессивные споры, скандалы, слухи, домыслы (министр культуры РФ Мединский). Неожиданно дискутируемыми в XXI веке стали такие вечные дискурсы, как «Голодомор», «Холокост» и даже дискурс «блокада Ленинграда». В типологии дискурсов, погруженных в социальную среду современной экологии, находятся и дискурсы нескольких «Боингов XXI века» (малазийский, украинский, египетский). Динамика этих неэкологичных дискурсов заключается в изменении сроков их забвения в масс–медиа, как и дискурс «Украина», а также время от времени с их ренессансом. А есть и дискурсы, мгновенно, специально забываемые: дискурс «сочинского ТУ–154» с ансамблем песни и пляски им. Александрова. Наблюдаются явные попытки сознательно стереть из памяти социума и дискурсы «Курска», «Норд–Оста» и особенно «Беслана». Но, повторю еще раз, что эти дискурсы стали семиотическими знаками, национальной катастрофой, и в народе они останутся незабвенными. Особо негативный интерес вызывает дискурс «Р. Кадырова» (кадыринки, кадыровщина, кадыризация, пехотинец Путина, кадыровнаш и др.). Этот интерес провоцируется невозможностью для гражданского общества как–то воздействовать на вербалии и авербалии этого политика. На данном этапе его дискурс является неприкасаемым, что деэкологизирует современную социальную среду. Характерно, что в типологию неэкологичных дискурсов попадают и многие краткосрочные и скандальные дискурсы: дискурс «Викиликс», дискурс «Э. Сноудена», дискурс «Б. Обамы», дискурс «байкера Златостанова – Хирурга». Особенно бурно скандальным является неожиданно взлетевший "из морской пены" дискурс «Д. Трампа». Бушующая в настоящее время Америка в связи с этим дискурсом показала всему миру свое новое лицо: не мирового жандарма, а бунтарского гражданского общества. Другими неожиданными неэкологичными дискурсами является дискурсы «Украина», «Крым», «Новороссия» (ДНР и ЛНР), «Брекзит». Первые три дискурса сознательно вытесняются медиа–администрацией из ежедневного внимания пользователей СМИ, а последний является самым свежим наравне с дискурсом «Д. Трампа» и потому развивающимся через наполнение все новыми и новыми номенами. Приведу примеры активно развивающегося концентрическими и центробежными потенциями самый последний из появившегося в глобальном медийном пространстве, в том числе и российском, «Трамп–дискурс»: вмешательство Москвы в предвыборную президентскую кампанию США, фактор Трампа (трампнаш! vs Трамп не наш (В. Никонов)), Трамп свой, «Не трогайте нашего Трампушку», «Единая Россия выиграла выборы в Америке! Мы победили!», трампономика, трампотрёп, Трампомпел. Деривация трампо–креатем ежедневно продолжается, протесты прокуроров ряда штатов США против указов и заявлений Трампа, феминистские протесты женщин США и других стран мира против его избрания (на голове у женщин розовые шапочки – символ вагины), 40 % избирателей США выступают за немедленный импичмент Трампа, строительство стены на границе с Мексикой как выполнение предвыборного обещания Трампа и мн. др. Говоря словами Ст. Кинга, "современный мир сдвинулся с места, перевернулся". Справедливость его слов подтверждается многообразием и противоречивостью, а также неожиданностью многих из перечисленных дискурсов, а еще больше оставшихся за пределами данной библиотеки. Поражает их бесчисленное множество и облигаторная неэкологичность. Надеюсь, мне удалось как–то проаргументировать свою мысль о взаимосвязи понятий "экология" и "дискурс", а также о том, что все дискурсы включены в экологическое пространство, т.е. составляют его. Считаю необходимым в связи с бедствующим положением нашей социальной медицины упомянуть такой дискурс, как «экология медицины»: само сочетание указывает на принципиальную важность такого параметра медицины, как ее экологичность. Сюда включается, прежде всего, экологичное (этологичное) взаимоотношение врача и пациента. Многочисленные факты только последнего пятилетия преподносят пользователям СМИ примеры того, как лечащий врач избивает/ убивает своего пациента и, наоборот, того, как пациент, пришедший к врачу на прием или на лечение, избивает/ убивает его. Участились случаи нападения на скорую помощь, недопуск ее к пациентам и даже убийства шоферов 03. Такие бурные взаимоотношения врача–пациента и улицы–автолюбителей никогда ранее не наблюдались. Главной функцией медицины является лечить, не навредить, а главная функция врачебного слова – терапевтическая. Адекватным должно быть и поведение пациента, т.е. экологичным. Вот почему экология медицины объединяет две науки и две практики – экологию и валеологию. Этой проблеме лингвистика эмоций и эмотивная лингвоэкология уделяет в последнее время серьезное внимание (см., например, работы Маджаевой С.И. [Маджаева 2012] и др. лингвистов–эмотиологов). В своих работах лингвисты настойчиво предлагают Министерству здравоохранения и медицинским вузам ввести в свои учебные планы курсы экологического воспитания будущих врачей с внедрением в их профессиональную компетенцию новых достижений лингвоэкологии (см. [Эмотивная лингвоэкология ... 2013]), с тем, чтобы привить им и развить у них экологический интеллект, экологическое мышление, экологическую культуру и экологический внутренний цензор, о котором я упоминал выше. Кроме этого студенты–медики и медицинские администраторы должны в своей профессиональной компетенции иметь экологическую матрицу (параметры эмотивной лингвоэкологии), которую бы они накладывали на всю свою профессиональную, включая коммуникативную, деятельность. Судя по представленным в данной статье рассуждениям и фактам, экология фактически является глобальной трансдикурсивной скрепой. И будущие врачи обязаны это не только знать, но и использовать это знание в своей профессиональной практике. И последнее – от правильного взаимодействия экологии, валеологии и лингвистики (эмотиологии) прямо зависит здоровье российского населения, а оно оказывает непосредственное влияние на успешность/ неуспешность экономической сферы страны. Вот почему я полагаю, что лингвоэкология, как триада экологии, валеологии и лингвистики, является новой экономической категорией. |
Похожие:
 |
Лиллиан Ту Основы Фэн-шуй Предисловие Если говорить очень коротко, то Фэн-шуй указывает благоприятные места и направления в пространстве. Главным критерием является некая... |
|
«Об аэронавигационных и аэропортовых сборах, тарифах за обслуживание... Утвердить прилагаемый перечень и правила формирования тарифов и сборов за обслуживание воздушных судов в аэропортах и воздушном пространстве... |
|
Термины, используемые в документации «запрос предложений», используются нижеследующие термины в нижеуказанных их значениях |
|
Термины, используемые в документации ... |
|
Термины, используемые в документации ... |
|
Термины, используемые в документации Ваз для нужд ОАО «Ставропольгоргаз» (далее именуемого – «запрос предложений»), используются нижеследующие термины в нижеуказанных... |
 |
Статья Термины и определения Термины, используемые в Договоре, означают нижеследующее Заказчиком принято решение о внесении изменений в Приложение №3 проект Договора поставки |
|
Учебно-методическое пособие «Возможности иик и цифрового кампуса... Возможности иик и цифрового кампуса для использования в электронном образовательном пространстве юфу: Учебное пособие. Ростов-на-Дону,... |
|
Общие требования к хостелам ... |
|
В современном информационном пространстве материалы I международной... Язык и межкультурная коммуникация в современном информационном пространстве: Материалы I международной научно-практической конференции... |
|
Методические указания по обследованию грузоподъемных машин с истекшим сроком службы Применительно к настоящим методическим указаниям используются термины и определения, приведенные в правилах, а также специальные... |
|
7. 1 Компьютеризация подготовки производства в едином информационном пространстве предприятия Компьютеризация подготовки производства в едином информационном пространстве предприятия |
|
Министерство образования и науки российской федерации Цель дисциплины заложить основы терминологической подготовки будущих специалистов, научить студентов сознательно и грамотно применять... |
|
Актуальные проблемы паремиологии Типы преобразований словацких, чешских и английских пословиц в Интернет-пространстве |
|
Термины, используемые в документации В настоящей документации и во всех документах, связанных с проведением открытого запроса предложений в электронной форме на право... |
|
I. раздел термины, используемые в документации В настоящей документации и во всех документах, связанных с проведением открытого запроса предложений в электронной форме на право... |